Гнев Тиамат

Выходит, она солгала. Интересно. Сказала Коннору то, что он хотел слышать, и даже не ради того, чтобы его успокоить или защитить. Нет, всё куда проще. Тереза только что поняла, почему взрослые врут детям. Не из любви. От изнеможения. Теперь она стала такой же. Они её съели.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила Шань, и голос, казалось, раздался ближе, чем она находилась. Как будто эта девочка не сидела за столом напротив Терезы, а прямо в ухо нашептывала.

— Да, — ответила Тереза. Но своих слов не услышала.

Ей вдруг захотелось сейчас же уйти. Как будто если она выпьет глоток воды и на минутку приляжет, в ушах перестанет так сильно шуметь собственное дыхание. Она поняла, что идёт. У самой двери её испугала вдруг появившаяся прямо перед ней чья-то рука. Её собственная. Тереза пошевелила рукой, зачарованная контролем над ней и полной эмоциональной отстранённостью от этой руки.

С ней рядом как будто из сна возникла Элви Окойе. Она что-то говорила, спрашивала, но прежде чем Тереза успела ответить, она забыла вопрос.

«Наверное, я умираю», — мелькнула мысль, и она не показалась Терезе особенно неприятной.

На некоторое время она утратила чувство реальности. На нее налетел шквал сенсорных впечатлений — движения, голоса. Кто-то касался её рук и шеи. Яркий свет слепил глаза. Очнувшись, она поняла, что лежит. Комната казалась знакомой, но Тереза узнала её, только когда услышала голоса.

— Я не делаю никаких заключений, — произнёс доктор. Не Кортасар, её старый детский врач, доктор Кляйн. Он обращался к Элви Окойе. — Могу лишь сказать, что она обезвожена и истощена. Возможно, причина в каких-то проблемах с усвояемостью. Возможно, аллергическая реакция на что-то. Или уровень стресса очень высок, и это соматика. Или — я только предполагаю — она сама себя морит голодом.

Она лежала на каталке в медицинском крыле Дома правительства. К вене на тыльной стороне руки подсоединён автодок. Пошевелившись, Тереза почувствовала под кожей иглу и холодок лекарства.

— Я пропустила завтрак. — Её голос снова звучал нормально. — Это моя вина. Я сглупила. Просто потеряла счёт времени.

Они оказались рядом, Тереза даже договорить не успела. Доктор Кляйн был довольно молод, с волнистыми каштановыми волосами и зелёными глазами, напоминавшими глаза Трехо. Терезе он нравился — когда она была младше, он угощал её сладостями после медосмотров и никогда не обращался с ней свысока. Сейчас он изучал показания автодока, стараясь не встречаться с ней взглядом. Элви опиралась на трость и выглядела пепельно-бледной. Она посмотрела Терезе прямо в глаза, и Тереза не отвела взгляд.

— Это из-за лягушек, — соврала Тереза. Это оказалось несложно. — Я не позавтракала, и у меня ещё до них закружилась голова.

— Возможно, — сказал доктор Кляйн. — Но, если в основе имеется проблема с желудком, мы должны её быстро вычислить. На Лаконии есть микробы, вызывающие инфекции, похожие на грибковые. К этому нельзя относиться легкомысленно.

— Нет, дело точно не в этом, — сказала Тереза. — Мне можно минутку поговорить с доктором Окойе?

Последовало минутное замешательство, как будто Кляйн мог отказать, и она никак не понимала почему. Но потом...

— Конечно, — он кивнул Элви. — Майор...

И вышел.

Когда он уже не мог их услышать, Тереза заговорила сердитым шёпотом:

— О чём вы думали, когда привели его? Здесь не должно быть посторонних. Мой врач — доктор Кортасар.

— Он не врач, — ответила Элви. — У него докторская степень по наноинформатике. И прав лечить пациентов не больше, чем у меня.

— Но он знает, что происходит. Хотите, чтобы доктор Кляйн начал расспрашивать, почему у меня такой стресс? Хотите, чтобы он всё узнал?

Приятно было бросить в неё всё то, что они сами говорили Терезе. Приятно видеть, что Элви вздрогнула. Тереза смотрела, как эта женщина пыталась справиться с чем-то, потом приняла решение. Элви села на край каталки, вздохнула, перенося вес с больной ноги. Провела ладонью по лбу.

— Послушай, — сказала она. — Я не должна этого говорить, но тебе не следует доверять Кортасару. Почти уверена, что он собирается причинить тебе вред. Возможно, убить, — она помолчала. — Да, возможно, убить.

Тереза ощутила волну головокружения, и автодок выдал предупреждение. Это всё оттого, что она голодна. Нужна вода, вот и всё. Она покачала головой.

— Почему?

Элви вздохнула поглубже и тихо заговорила.

— Я думаю, он хочет отдать хорошо знакомый субъект дронам-ремонтникам для восстановления. У него уже есть два других, но с ними он не проводил сканирований и предварительных исследований, как с тобой. Вот из-за этого, и... ещё потому, что он хочет получить то, что должны были иметь твой отец и ты. Он тоже хочет жить вечно.

Как с лягушками, подумала Тереза, сдерживая желание зло и отчаянно рассмеяться. Он хочет обойтись со мной как с лягушками. Природа всегда пожирает детей.

Холден тоже знал. Пытался сказать ей. Два таких разных человека об этом предупреждали. Два совсем непохожих человека обнаружили одно и то же. Элви взяла её за руку. За ту, которая без иглы.