Гобелен с пастушкой Катей

— Так-то ты чтишь меня, прескверное дитя, так внимаешь перлам мудрости и следуешь ценным указаниям? Я буквально выбился из сил, соображая, как донести до тебя, мерзкой, оливковую ветвь, успокоить смятенную твою душу и вернуть тело в домашние пенаты! А ты, оказывается, плюнула на мои слова и тем самым в душу, сидишь дома одна, как ни в чем не бывало. Или не одна? Тогда скажи, с кем — и я молчу. Особенно если то наниматель, передай ему, что бравый Валентин…

— Заткнись, Отче, не желаю слушать подобные мерзости! — оборвала я гнусный полёт фантазий. — Ты лучше объясни: зачем напугал меня до столбняка, а теперь бьешь отбой.

— Дитя, слушай мое предложение. Хоть Антон и не починился, но я могу к тебе прибыть своим ходом. С хорошенькой подружкой, — дерзко выступил Отче Валя. — Ты совершенно правильно угадала: она плоская и полная. Брэнди — первый сорт. Если ты, конечно, одна. Вернее, если у тебя кто хочешь, кроме нанимателя. Его я стесняюсь.

— Скажи лучше, что ревнуешь, — поправила я друга Валю. — Только кого к кому, я не разобрала. Однако нет его здесь! В следующий раз непременно. Покамест приезжай просто так, только по дороге с подружкой не очень плотно общайся. Хоть ты и не на колесах, а оград везде полно, дорогой. Марина меня не простит.

— Жди меня где-то в районе часа, — пообещал Валентин и повесил трубку.

Я так и не поняла, ждать его через час или к часу ночи. Звонок в дверь раздался через полчаса. Я находилась в полной уверенности, что пришел Отче, однако смутное побуждение заставило заглянуть в дверной глазок. На моем пороге с той стороны стоял Сергей.

Я глухо застонала. Пускать его в дом не хотелось крайне, разговаривать через дверь — тоже. Я решила сделать вид, что меня нет дома, и на цыпочках удалилась в кухню. Звонок раздался во второй раз, потом в третий. Я не сдавалась и в прихожую не шла. Вслед за серией звонков раздался стук в дверь, стучали ключами.

«Сейчас сбегутся соседи», — горестно подумала я и пошла открывать.

— Я видел, что ты дома, — сказал Сергей вместо «добрый вечер». — Зря ты пряталась.

— Во-первых, добрый вечер, Сережа, — вежливо откликнулась я. — Во-вторых, какого черта?

— Что, какого черта? — не понял Сергей.

Наш диалог происходил в прихожей при полуотворенной двери. В комнату я его не приглашала.

— Приходишь сюда без приглашения и предупреждения, какого черта? — пояснила я. — Вчера состоялись переговоры, я отклонила твое любезное брачное предложение, сообщила планы на дальнейшую жизнь без твоего участия, мы мирно доели пиццу и расстались. Какого черта ты опять ко мне заявился? Будет этому конец или нет?

— Нет, — сказал Сергей и прошел мимо меня, размеры прихожей позволяли.

Пришлось закрыть за ним дверь и последовать в комнату, где я заняла место у окна, не вступая в переговоры.

— И не будет, — заверил Сергей. — Пока ты мне не объяснишь, какая существует связь между мужиком, которого я у тебя видел, и вот этим…

Сергей торжественно указал на лаптоп, мирно стоящий на письменном столе.

— Я так и знал, — продолжил он назидательно. — Что ничего ты никому не отдавала и правильно сделала. Но зачем было мне врать? И почему он, а не я? Я тоже тебе сказал, что могу жениться, но не сразу. А он сразу пообещал?

Я не сдержала досады и застонала, скорее взвыла, почти в голос. Опять романс про любовь и деньги в исполнении Сергея! Почему я раньше не замечала, что с ним так скучно? Скорее всего, потому, что обе указанные темы до сих пор не поднимались в нашем несемейном обиходе. Оставалось говорить с Сергеем на его языке, доступными словами, как советовала Регина.

— Друг мой Сережа, — сказала я, набираясь впрок спокойствия и терпения. — Ты очень правильно поставил вопрос. И я тебе в тысячу первый раз отвечаю. Лаптопы или эквивалентные им деньги я считаю своими, личные привязанности также принадлежат мне, поэтому я поступаю со всем движимым и недвижимым имуществом по своему усмотрению. То есть отдаю ценности, руку и сердце, и остальное, чем владею, кому считаю нужным. Когда захочу спросить твоего совета — спрошу. В данный момент хочу пожелать всего хорошего и приятного пути домой.

Я закончила тираду и села в кресло перед телевизором. Мои простые слова друга Сергея, увы, не тронули. Он тоже уселся на парное кресло и провел ряд сравнительных характеристик.

Некоторые затрагивали этнические различия, некоторые звучали не совсем прилично. Друг Сережа хотел вернуть мою благосклонность отменно странным способом.

— Да, Сережа, ты совершенно верно излагаешь, — согласилась я, когда он иссяк. — Особенно тебе удалась часть относительно возраста, темперамента и прочих параметров. Я тоже заметила разницу.

Не имею представления, чем мог закончиться этнографический диспут, боюсь, что рукоприкладством, если бы не подоспел звонок в дверь, и я не пошла открывать Валентину. Сергей подумал, что спор придется продолжить втроем при участии Гарика, и рванулся за мной в прихожую, чтобы задействовать фактор внезапности. Появление недруга Вали его несколько обескуражило.