Гобелен с пастушкой Катей

— Может быть, действительно позвонить Сурену? — спросил Гарик.

Режиссер вновь закрыл глаза, и голова его опустилась на скатерть. Сергей тоже забеспокоился, видно, встреча со страшным бандитом Суреном в его планы не входила.

— Не надо, сами разберемся, — быстро отреагировала я, потому что подумала внезапно: «Ведь скончается режиссер, что будем с трупом делать?»

— Я что хотел сказать, — опять возник Сергей, видно, он оправился и решил овладеть ситуацией. — Я вам, молодой человек, хотел сказать. Катя, она… вы… Это вы ее заставили… без вас она бы никогда… она…

— Сергей, дорогой, хватит местоимений! — я без особых церемоний прервала обвинительную речь (вполне в духе Регины). — Вспомни, сколько раз тебя просили по-хорошему. А ты взял и привел объясняться человека с пистолетом! Теперь твоя задача — убрать его отсюда. Сейчас вы погрузите режиссера в машину, и вези его куда знаешь, в больницу, к себе домой — на твое усмотрение. Только не к его дружкам, с меня на сегодня хватит гостей. А когда он оклемается, объясни, что вышло недоразумение, я стукнула его случайно. И Сурена никто не стал звать к его одру, пусть радуется и оставит нас в покое. Понятно?

— Катя, они могут вернуться, — предостерег Гарик. — Это опасно!

А Сергей неохотно признался:

— Мы на такси приехали. Машина дома стоит.

— Я думаю, что Сурен, — сказал Гарик. — Он приедет и их заберет.

— Катя, пожалуйста, — взмолился Сергей.

По его движениям было ясно, что сейчас он вскочит с дивана и бросит раненого. Тот опять было приподнялся, но силы ему изменили. Время для совещаний истекло, пора было действовать.

— Раз машина дома, то все складывается просто отлично, — успокоила я аудиторию. — Мы обойдемся без Сурена. Гарик, дай, пожалуйста, телефон.

— Ты Валентину хочешь позвонить? — с надеждой спросил Гарик.

— Нет, — ответила я и набрала номер.

Долго никто не подходил. Наконец я услышала знакомый голос и сказала:

— Регина, извини, это я — Катя. Времени второй час, проснись пожалуйста. (Бедный Сергей сидел ни жив ни мертв. Определенно, Регины он боялся больше, чем бандита Сурена.) Да, очень срочно. Ты мужа своего не потеряла? Да, знаю… Мы с тобой крупно ошиблись. Насчет клада, он его активно ищет. И сегодня решил посмотреть у меня. Да, в квартире. Регина, сделай милость, забери его отсюда. Он говорит, что машина дома. Пожалуйста, приезжай за ним сама, ехать-то всего ничего. О.К. Жду.

Джентльменам я объяснила ситуацию по очереди. Сергею сказала:

— Я не хотела обращаться к Регине, видит Бог, ты меня вынудил!

Успокоила Гарика: — Не волнуйся, если Регина взялась, она сделает, как надо.

Незваному коллеге я тоже поспешила принести утешение:

— Сейчас Сережина жена приедет и вами займется. Если нужно, она вас отвезет в больницу. Скажете, что ушиблись. У вас может быть сотрясение мозга, сейчас лучше полежать спокойно.

Приезда Регины я дожидалась с сигаретой у окна, курить в комнате, где лежал пострадавший, мне казалось негуманным. Он, хоть и пришел в сознание, но вел себя тихо. По всей видимости режиссёр Мехти привык угрожать и запугивать, но я внесла коррективы в задуманную постановку: данная роль выпала, и постановщику досталось место в декорации — статист на диване, эпизод без слов. Остальные участники драмы тоже помалкивали. Сергей с трепетом душевным ждал Регину, а Гарик — моих комментариев.

К сожалению, захватывающая гангстерская сцена получилась скучноватой, размышляла я, глядя в открытое окно: ни стрельбы, ни ярости, ни пламенных обличений типа «Прощайся с жизнью, Черный Мехти!» или «Мы еще встретимся на узкой дорожке, коварная Катя!», ни криков боли и ужаса. Лично я стукнула гостя в основном от удивления и более всего боялась, что зашибла его до смерти, и теперь — прости-прощай Америка!

Остальные действующие лица были изумлены и опечалены всплеском кровавого насилия со стороны дамы, которую все без исключения собирались защищать. Было скорее неловко, чем страшно.

Неверный драматический эффект, просчет в постановочном замысле. То ли режиссер дисквалифицировался, то ли театровед перестарался, никакой драмы, одна проза.

Регина приехала в два часа ночи, вернее, ранним утром в субботу. Знакомые «Жигули» встали у подъезда, я загасила очередную сигарету и пошла открывать долгожданной гостье.

— Катерина, что происходит? — властно спросила Регина, потом заметила кровавые пятна у себя под ногами и сбавила тон. — Я надеюсь, все живы? Родичев здесь? Это он или его? Ты тоже вся в крови, между прочим.

— Пойдем, дорогая, в комнату, — пригласила я, — это еще не все…

Регина охотно покинула прихожую. Обличительную речь она начала с порога, едва оценив ситуацию.

— Сережа! — звучно сказала Регина (в голосе ее позвякивала сталь кавалерийских сабель). — Ты мне обещал, что та история закрыта раз и навсегда, и что я вижу? Катерина на тебя жалуется, кто-то валяется без чувств у нее на диване, и новенький палас испорчен вконец! Кто будет платить? Я совершенно не в курсе, что произошло, мне ясно одно. Что кто-то пострадал, Катерина недовольна, и ты всему виной!