Год гнева Господня (СИ)

— Нет, конечно. Много всякого было. Но не складывалась жизнь. И в конце я понял, в чем причина. Что нужно искупить мне грех смертоубийства. Сам Святой Иаков явился мне во сне однажды. Молча посмотрел на меня, затем указал перстом сначала на поле, а затем на звезды. И я все понял.

— Что понял? — недоуменно спросил Мартен.

— Поле и звезды, campusи stellae. Компостела, город Святого Иакова. Туда и направляюсь теперь.

— Так ты не пойдешь с нами в Пьемонт? — неожиданно высоким голосом спросил Арно, резко обернувшись.

— Не могу, брат Арно, грех на мне. До Периге дойду с вами, а дальше — уж не обессудьте, но мне дальше прямо, на Бержерак.

Какое-то время шли молча. Затем Бидо тихо забормотал что-то себе под нос.

— Что это, молитва? — поинтересовался у него Мартен.

— Нет, «Песня паломника», — ответил бретонец. — Это меня в Дижоне научили, в тамошнем братстве Святого Иакова. — С этими словами Бидо снова принялся напевать незамысловатый мотив:

«Мы оставили наших родных,

наших жен и наших малых,

чтоб отправиться в Компостелу

у мощей помолиться святых».

***

Внезапно обрушившийся ливень заставил их укрыться в ближайшем ольшанике. Пришлось продираться сквозь плотный подлесок, устланный подгнившим валежником и подернутый тонкой паутиной. Колючие кусты дикой ежевики цеплялись за одежду, мокрые лапы папоротника сердито шлепали по ногам. Лесной воздух, словно сотканный из мелких капель рассыпавшегося дождя, пах грибами и сырым деревом.

Мартен Грожан склонился к стволу слегка покосившегося бука, что-то рассматривая. Затем указал пальцем на невысокую царапину на коре:

— Козлик пометил.

— Что за козлик? — не понял Керре.

— Самец косули. Эх, был бы лук — можно было бы попытать удачу.

— И как ты узнал, что самец, а не самка? — недоверчиво спросил Керре.

— Эх, горожане! — рассмеялся Мартен. — Где ж ты видел самку с рогами? Хотя такое и встречается изредка — но они же не метят свои угодья!

— А если подкрасться?

— К кому, к косуле?! — пуще прежнего засмеялся Мартен. — Да она твои потные ноги за сто шагов почует. Даже в такой измороси как сейчас…

— Тихо! — вдруг поднял руку Арно.

Все замерли.

Справа, за деревьями, послышался шорох листвы и негромкий треск валежника. Арно схватился за бракемар, Керре сдернул с пояса нож. Шорох повторился, на этот раз чуть ближе. Внезапно что-то темное выскочило из зарослей, подпрыгнуло и стремглав понеслось прочь.

Арно едва успел выхватить меч, как Керре уже метнул свой нож в сторону удалявшегося животного.

— Зачем?! — рассердился Арно. — Иди теперь ищи его! Или у тебя мешок этих ножей, чтоб просто так ими разбрасываться?

Керре, с виноватым видом, молчал. Мол, такова уж его южная натура: сначала действовать, потом раздумывать.

— Козлик заплутал, — качая головой, произнес Мартен. — Дождь его сбил, да ветер с той стороны — вон он нас и подпустил так близко. Однако, похоже, ты подранил его, — добавил он, повернувшись к Керре.

И действительно, ножа на земле они не нашли, зато увидели два пятнышка свежей крови на листе папоротника-чистоуста.

— Если так быстро закровянил, значит, долго не пробегает, — заметил Мартен, растирая пальцами кровь. — Кровь густая, с жиром — нож глубоко вошел. Скоро ляжет, надо походить за ним.

Арно с товарищами доверились охотничьему чутью Мартена. К счастью для них, дождь, способный смыть следы, уже закончился. Через два десятка шагов Мартен разглядел еще одно пятнышко крови, затем еще и еще. Где-то в отдалении треснула ветка. Мартен, держа в правой руке дубинку с железным набалдашником, поспешил туда. Вскоре из зарослей ежевики послышался звук проломленной кости. Подбежав, Арно увидел лежавшего на земле самца косули с пробитой головой и Мартена, стоявшего рядом с довольным видом. Из рыжей окровавленной шеи животного торчал нож Керре.

— Однако ж спорая рука у твоего леонца! — Мартен плавно выдернул нож и тут же принялся свежевать им добычу. Арно, а также подоспевшие Гастон, Керре и Бидо, с интересом наблюдали за ловкими движениями деревенского парня.