Год гнева Господня (СИ)

— Ну если сможешь, предложи более справедливый порядок, — пожал плечами Арно. — И кстати, о справедливости. Справедливости ради, должен заметить, что мы остались без гроша. А бесконечно одалживать у нашего доброго Бидо кажется мне жуткой несправедливостью. Поэтому я тут поразмыслил между делом и кое-что надумал.

Арно обвел взглядом своих товарищей и продолжил:

— Местные говорят, что идти через Оберош бессмысленно. Англичане там основательно потоптались три года назад. Лучше двинуться на Бержерак через Мюссидан. А когда пройдем Мюссидан, сделаем небольшой крюк на запад, в сторону Бордо. Миль пятнадцать, не больше. Там будет одна деревенька под названием Велин, жители которой задолжали мне немного денег.

— А-а, твой бывший бенефиций, — протянул Гастон. — Но у тебя же отобрали его, ты сам говорил?

— Да, отобрали. Только отобрали в декабре, а день расчетов у нас был в ноябре, на Мартина Зимнего. И кюре так и не отдал мне деньги за тот год. Я потом узнавал: новый бенефициар тоже их не получил. В общем, зажал денежки наш кюре. А это нехорошо, надо бы вернуть.

— Хм, — потер нос Гастон, — но ведь твоя грамота на бенефиций — она же была, так сказать, не совсем чистая?

— И что это меняет? — с горячностью возразил Арно. — Архиепископ же не велел мне вернуть деньги за предыдущие годы, так? Значит, они были получены законно. Выходит, и грамота до ее отмены была законной. В любом случае, у кюре не больше прав на эти деньги, чем у меня.

— А если там уже нет этого твоего кюре? — предположил Гастон. — Что будешь делать тогда?

— Насколько мне известно, нынешний держатель моего бенефиция служит на стороне англичан. Кажется, в эскорте молодого Жана де Грайи. А я, так исторически сложилось, не очень-то люблю англичан, еще со схоларских времен. Все ж таки прав был Жак де Витри:* напыщенные индюки они и пьяницы беспробудные.

[*Монах-августинец, автор исторических и агиографических сочинений]

— Ага, а пуатевинцев он, помнится, называл изменниками и алчными до денег! — засмеялся Гастон.

— А тулузцев он как называл? Глупыми любителями поспорить в дело и не в дело? — озлился Арно. — В общем, я думаю, не будет ничего зазорного, если мы отщипнем немного от жирной английской тушки. Вы согласны?

— Мы-то согласны, — кивнул Гастон. — Вопрос в том, будут ли согласны велинские мужики.

— Значит, придется их убедить, — поглаживая ножны меча, с недоброй усмешкой отчеканил Арно.

***

«Так же, как вода не гниет в чистом состоянии, но гниет вследствие примеси дурных, землистых тел, которые смешиваются с нею и создают во всем ее составе дурное качество, воздух тоже загнивает не в чистом состоянии, а вследствие примеси дурных паров, которые с ним смешиваются и создают во всем его составе дурное качество. Нередко причиной этого бывает ветер, приносящий в здоровые местности дурной дым из отдаленных областей, где имеются стоячие болота или лежат разлагающиеся тела погибших в сражениях или от убийственного мора, не закопанные и не сожженные, а порою причина находится близко от данного места или существует в нем самом. Иногда же гнилостности возникают под землей по причинам, подробности которых нам неизвестны, и переходят на воду и в воздух».

Ивар отложил перо и задумчиво посмотрел в окно скриптория. Сегодня уже пятница, пора решать что-то с новым жильем. Дамиан сказал, что один его знакомый готов приютить чужака за умеренную плату. Правда, живет тот знакомый аж у ворот Дижо, тех, что выходят на Еврейскую улицу. Далековато, конечно, оттуда до аббатства, мили две будет. Надо бы сегодня сходить туда после обеда, посмотреть, что да как.

Ивар взял толстое гусиное перо и продолжил свой монотонный труд:

«Источником всех подобных изменений являются определенные сочетания светил на небесной сфере, которые обусловливают их неведомым для нас образом, хотя некоторые люди и считают возможным высказывать на этот счет утверждения, не основанные на доказательствах. Тебе же надлежит знать, что первой отдаленной причиной этого являются небесные фигуры, а ближайшей причиной — обстоятельства земные».

«Странный этот Дамиан», подумал Ивар, снова откладывая перо и разминая руку. «То целыми главами цитирует Марсилия Падуанского, то напивается до непотребства. А упившись, перестает узнавать друзей, лишь зыркает на всех остекленевшими глазами, как на заклятых врагов… Ах ты ж, чертов Титивиллус!».

Ивар подтер пемзой помарку на пергаменте и снова принялся водить пером по линованному листу:

«К вещам, которые равнозначны с признаками, указывающими на мор, принадлежит умножение количества небесных камней и падающих звезд в начале осени и в Элуле;* они предвещают мор, как предвещает оный частое дуновение в Кануне** южного и восточного ветра несколько дней подряд. Также, если ты видишь, что погода меняется много раз в день, и один день небо ясно, и солнце всходит ясное, а на другой день оно затуманено и встает как бы в саване из пыли, то считай, что случится мор.

[*Месяц сирийского календаря, соответствующий сентябрю]