Год, какого еще не бывало

        — Да не придется тебе пачкать свои ручки драгоценные, — расхохотался Волдеморт. — Люциус и сам прекрасно справится. — Он повернулся к Гарри: — На колени!

        Но Гарри не подчинился — так и продолжал стоять, гордо вскинув голову. Если ублюдок так хочет увидеть его на коленях — пусть заставляет, пусть накладывает Imperio. Все равно это будет своего рода победа — что он не сделал этого по собственной воле.

        Но Волдеморт в этот день явно предпочитал другие способы принуждения. Маггловские.

        — Северус, — поторопил он. — Ну же.

        Снейп зашел ему за спину, и Гарри почувствовал, как прикасаются к нему теплые руки, как жестко, чуть не до синяков впиваются они в плечи, как зельевар резко толкает его вперед и бьет под коленки, чтобы подкосились ноги. «Это все не взаправду, — сказал он себе, прячась за стеной пламени. — Это для отвода глаз — точь-в-точь, как на последних уроках зельеварения, на которые я ходил. Но выглядеть это должно по-настоящему — жестоко, по-садистски...»

        Однако все не только выглядело, но и ощущалось по-настоящему — даже слишком, пожалуй, особенно когда Снейп завел ему руки назад, безжалостно заломив их так, что малейшее движение отзывалось дикой болью в суставах. Теперь вывернуться, не вывихнув плечо, было невозможно... не то чтобы Гарри всерьез собирался выворачиваться. Какой толк голодному, умирающему от жажды, еле стоящему на ногах после аппарации мальчишке затевать драку?.. Даже если бы на это хватило сил, шансов было бы немного: в свои шестнадцать он все еще не дотягивал до среднего роста.

        — Встань, Люциус, — объявил меж тем Волдеморт, сотворил себе удобное кресло и уселся, чтобы с удобствами наблюдать за представлением. — Вот теперь ты сможешь отомстить ему, но лишь следуя моим указаниям. Надеюсь, ты меня понял?

        — Да, мой лорд, — пробормотал Люциус, склоняясь перед сидящим и целуя подол его мантии. Волдеморт потрепал Малфоя по голове — точно собаку, ластящуюся к хозяину. Потом отвел руки и гортанно произнес: — Сотвори иглы, мой Люциус. Ты же знаешь, что мальчишка их ненавидит.

        И тотчас в его ладони появилась целая связка серебристых, сверкающих иголок.

        — Неплохо, но ты ведь и получше умеешь, верно?

        Другая связка. Эти иглы были толще, длиннее, напоминая по виду спицы, которыми тетя Петуния пользовалась для вязания. Только острее. Куда острее.

        — Мальчишка трясется от страха, — усмехнулся откуда-то сзади Снейп. Вот только руки зельевара, впивавшиеся в Гарри не хуже тисков, говорили другое. Пальцы чуть двигались — не дрожали, а именно двигались; не все время, конечно, да и лаской эти движения назвать было сложно, но, тем не менее, Гарри чуть воспрянул духом. Ему напомнили: как бы все ни смотрелось со стороны, он не один.

        — И пусть трясется, — хмуро отозвался Люциус, протягивая руку к Волдеморту. Тот высыпал ему на ладонь иглы — медленно, одну за другой.

        — Сначала лицо, — распорядился он. — Потом можешь удовлетворить любые свои желания — все, что придет тебе в голову, — но с одним условием. Глаза оставь напоследок.

        — Да, мой лорд, — серебристые глаза Люциуса блеснули в лунном свете. Капюшона он так и не поднял.

        И даже зная будущее из снов, понимая, что это должно произойти, Гарри не удержался и вновь повторил то, что сделал в своей камере. Осознанно выпустив весь гнев, всю ненависть и боль, которых было так много в его жизни, он попытался воспользоваться их разрушающей силой — той, что почти заставила тогда исчезнуть окружавшие его стены. Но на этот раз выброс получился намного слабее — может быть, из-за снедавшей его жажды? Или из-за того, что он еще не восстановился после истощившего его всплеска магии?

        Все, на что его хватило, — слегка нагреть иглы.

        Лучше от этого не стало, совсем наоборот. Потому что снявший перчатки Люциус — очевидно, для пущего удобства — почувствовал, как греется металл в руках, и довольно прижмурился.

        — О, просто великолепно, — заметил он, словно про себя, и добавил, обернувшись к своему повелителю: — Я бы их накалил, мой лорд.

        Малфой защитил руки заклятьем от ожогов, а потом воспользовался Calorum, чтобы накалить иглы докрасна, и снова поднес их к самому лицу Гарри. Гарри постарался собрать все свое мужество и не издать ни звука, наблюдая за тем, как толстенная, уродливая железяка все приближается и приближается, но не выдержал, когда щеку прошила жгучая боль — хрипло выдохнул сквозь стиснутые зубы, всхлипнул и сморгнул слезы с глаз.

        — Неплохое начало, — пробормотал Люциус, улыбаясь, хотя, судя по его взгляду, местью еще не насытился. Куда там. — Ты точно не хочешь разок попробовать, Северус? Хоть разок? — очередная раскаленная игла мелькнула перед глазами, когда Малфой протянул ее Снейпу.

        — Знаешь ведь прекрасно: я не могу, — прорычал Снейп. Теперь он удерживал запястья Гарри только одной рукой, другой прижимая его к себе — так, что спина Гарри почти впечаталась в грудь зельевара. — Уж ты сам постарайся! И за меня тоже.