Год, какого еще не бывало

        — Ты думаешь о своем разрушенном доме, — негромко проговорил Темный Лорд, наклоняясь к самому уху Гарри; правда, судя по шелесту мантий, слова его слышали все. — Впрочем, эта новость тебя не слишком расстроила, — Волдеморт хохотнул. — Я говорил Люциусу, что так и случится... хотя для жалкого маггла, попытавшегося использовать меня — когда должно быть наоборот! — это самая подходящая смерть. Вот как, тебе тоже так кажется? Мы похожи, Гарри, — куда больше, чем ты считаешь. Помнишь, я говорил об этом? Тебе стоило меня послушать...

        Вся эта тирада не оставила особого следа в сознании Гарри, растаяла, как тает на языке сахарная вата — еще до того, как успеваешь распробовать вкус. Раздражало одно — что Волдеморт обращается к нему по имени. Но и это было не столь важно — чтобы не пустить злобного ублюдка в свое сознание, чтобы сохранить свои тайны, нужно было внушить врагу, что тот знает о Гарри все, тогда как в действительности Темный Лорд не знал ничего.

        Ничего важного, по крайней мере.

        Но в следующую секунду Гарри понял, что был не прав. Кое-что важное Волдеморт все же знал.

        — Как жалко, что ты лишился магии, — бормотал тот, прижимая руки к его лицу. Гарри поморщился, чувствуя, как грубые пальцы нажимают на виски, поглаживают щеки. — Нет, она где-то тут... ты знаешь это, потому и я знаю... но ты не можешь отыскать ее, верно? И любезному нашему Люциусу не было никакой нужды отбирать у тебя палочку. Ты сейчас беспомощней младенца, хоть с палочкой, хоть без. И не сможешь защитить себя... никак не сможешь.

        Кто-то из Упивающихся Смертью вздрогнул — Гарри даже показалось, что шарахнулся, хоть поручиться он не мог: перед глазами все расплывалось. Волдеморт по-прежнему не сводил с него взгляда, загораживая обзор, и происходящее вокруг можно было уловить лишь краем глаза — если вообще можно. Люциус Малфой — по крайней мере, Гарри показалось, что это Люциус, трудно было сказать наверняка после того, как тот занял свое место в круге, — тоже чуть дернулся и взмахнул рукой, словно запрещая что-то.

        Нет, нельзя думать о том, кто это там вздрагивает. Наоборот, нужно собраться с силами и не выискивать человека, чье лицо скрывала одна из этих масок. Не здесь и не сейчас.

        «Возьми себя в руки, укройся за стеной пламени, сосредоточься. Ты можешь это сделать, Гарри».

        Он наконец пришел в себя после аппарации и смог отбросить руки Волдеморта от своего лица, а там и подняться на ноги. Вот только земля просто ходуном ходила; да и неудивительно. Сколько дней он не пил — два? три? Волдеморт тоже поднялся, навис над ним, точно башня, по-прежнему не отводя взгляда.

        И вновь это чувство — еще сильнее, чем раньше, — будто его рассматривают, изучают, будто нечто чужеродное вторгается в сознание, пытается найти слабые места в защите, пытается изнасиловать его мозг. Гарри припомнил многочисленные тренировки. Вот так — нужно постараться вытолкнуть чужака, Волдеморту хватит этого, чтобы оценить борьбу, чтобы поверить: ему сопротивляются... Нужно дать ему то, чего он ждет, защищая сознание от более глубокого проникновения... А теперь притвориться, что уступил, обессилел от того, что ублюдок вытягивает из него воспоминание за воспоминанием, мысль за мыслью...

        Правда, лишь те воспоминания и мысли, что Гарри позволил врагу увидеть.

        Весь мир сузился до рева крови в ушах да этих багровых глаз, увеличившихся до невозможности, но Гарри сумел удержать стену пламени, сумел сохранить в тайне все, что было по-настоящему важно, хотя руки и сводило от напряжения, пока Волдеморт медленно, слой за слоем, изучал пласты его сознания. Это было хуже, чем он представлял себе раньше, и много хуже, чем его предупреждали, — словно на поверхности мозга появилась слизь, медленно пропитывающая клетки; едкая обжигающая дрянь, пытающаяся оставить после себя клеймо зла, замарать душу...

        Волдеморт, насытившись наконец, отступил назад и довольно улыбнулся. Гарри моргнул несколько раз, дождался, пока перестанут мелькать красные пятна перед глазами, огляделся и увидел Нагини, свернувшуюся кольцами, — прямо за кругом Упивающихся.

        — Полюбуйтесь на этого так называемого спасителя мира, — возвестил Темный Лорд, хлопнув в ладоши. — Разве не радостную весть принес он нам сегодня? Гарри Поттер, лишенный силы; Мальчик-Который-Выжил без грана магии, — змееподобное лицо чуть скривилось. — Меня удивляет, как ты мог не заметить, Люциус, это же яснее ясного. Мальчишка... — тут Волдеморт расхохотался, — мальчишка думает, что ему удалось скрыть правду, считает, что умеет закрывать сознание, но я заметил истину в ту же секунду, как он почтил нас своим присутствием. У него сил не больше, чем у сквиба.

        Гарри стиснул кулаки — ведь врет же, врет! — но и только. Нельзя, чтобы издевки Волдеморта отвлекли его от того, что действительно важно: упрятать настоящие тайны так глубоко, чтобы Упивающиеся Смертью даже не догадались, что ему есть что скрывать.