Год, какого еще не бывало

        — Заткнул бы я тебе рот, но уж очень хочется услышать твои вопли, — огрызнулся Волдеморт. — Может быть, у тебя поубавится наглости, когда ты поймешь, что именно тебя ждет, Гарри. Сначала мы с тобой немного позабавимся. По-маггловски позабавимся — иного ты не заслуживаешь. А потом начнется сам ритуал жертвоприношения. Боюсь, мне придется пустить тебе кровь — традиция, понимаешь ли. Моя традиция. Ты ведь не думал, что тебя заставили страдать от жажды без всякой на то причины, верно? Я точно знаю, как же тебе сейчас хочется пить — это для того, чтобы сгустить твою кровь. Ну а потом...

        Волдеморт обхватил его за плечи — от рук Реддла исходила невероятная сила, и Гарри знал, что сила эта магическая, не физическая, — потом притянул ближе, прижимая к себе. Тело Лорда было ледяным — холод чувствовался даже сквозь одежду, точно ублюдок не был по-настоящему живым существом, хоть это, конечно, не соответствовало действительности. Наклонив голову, Волдеморт прикоснулся губами к его уху, лизнул шею и зашептал — мягко, едва ли не любовно, хотя слова его мало походили на нежность:

        — О, да! Я буду пить кровь врага. И когда выпью ее сполна... тогда начнется само жертвоприношение. Тебя сожгут, милое мое дитя, сожгут заживо, и я буду вдыхать сладкий запах дыма. Когда же все закончится и от тебя останется лишь головешка... вот тогда я истолку твое тело в пыль... Знаешь, есть зелья — Темные зелья, разумеется, — для которых требуется подобная пыль. Мы будем наслаждаться тобой каждый Самайн, Гарри. В буквальном смысле этого слова.

        Вся эта тирада должна была напугать его, заставить дрожать от страха — будто все описываемое уже свершилось. Но Гарри не боялся и не собирался пугаться — к чему страшиться, когда он точно знает, что этого не произойдет, просто не может произойти.

        «Он думает, что это дурацкое представление заставит меня дрожать от страха? Обойдется!» — решил он. Волдеморт отпустил его, явно ожидая, что у Гарри сейчас подкосятся ноги и он рухнет на землю. Ноги и впрямь подкашивались, но устоять получилось.

        — Да пошел ты, — небрежно ответил он, словно показывая, что не станет тратить время на подобную чушь, и вместе с тем удивляясь непроходимой тупости собеседника.

        Волдеморту, похоже, надоела эта игра.

        — Северус, — окликнул он, чуть повернув голову, — подойди. Сегодня мы не станем использовать магические путы — так ему было бы легче. Нет, ты будешь удерживать его. Мальчишка тебя попросту ненавидит — все его сознание пропитано этой ненавистью, — Волдеморт гоготнул. — Стоило тебе пройти мимо него на занятиях, как его прямо корежило — оттого он и испортил столько зелий; ему даже представить тошно, что ты можешь его коснуться. Так что снимай перчатки, Северус, и держи его. Посмотрим, надолго ли хватит его дерзости и хваленого бесстрашия.

        Высокий, тощий, закутанный в мантию человек шагнул вперед, пробормотав что-то невнятное. Накинутый капюшон приглушал голос, но Гарри сразу же уловил знакомые нотки и принялся еще старательнее закрывать сознание. Он должен правильно сыграть свою роль в этом фарсе, должен вновь почувствовать ненависть, которая давным-давно превратилась в совершенно другое чувство.

        «Да как же у вас получается, — припомнил он свой вопрос, заданный, казалось в какой-то другой, не этой жизни, — испытывать чувства, которые вы на самом деле не испытываете?»

        И ответ: «У меня есть память. И я умею ее использовать».

        У Гарри тоже хватало нужных воспоминаний. И, что еще важнее, за время, проведенное со Снейпом, он приобрел вкус к тому, чтобы сбивать противника с толку. «Играй, — шептал некий голос в глубине сознания. — Играй роль так, чтобы тебе поверили. Ну вот что могут думать все эти Упивающиеся Смертью? Что ты ненавидел Снейпа и считал, что тот служит Волдеморту. Но наверняка-то ты знать не мог, так? Они ведь уверены, что Снейп слишком хитер и с легкостью мог обвести тебя вокруг пальца — а значит, ждут, что ты удивишься, возмутишься, взбесишься...»

        — Крыса ты ублюдочная! — завопил он и, дождавшись, пока Снейп подойдет чуть ближе, размахнулся и влепил пощечину — изо всех сил. Их, правда, оставалось не так уж и много, и удар вышел не особенно крепким, зато — и это самое главное! — смотрелся вполне впечатляюще. — Дамблдор тебе доверял, а ты, оказывается, на психа этого работаешь! Я знал! Я всегда это знал!

        В смехе Волдеморта звенела искренняя радость:

        — Да его былая ненависть — ничто по сравнению с тем, что он испытывает сейчас, Северус. Хорошо. Просто великолепно, право.

        Гарри снова замахнулся… и торопливо опустил руку. Бить, к счастью, не придется: Волдеморт, вскинувший палочку, — прекрасный повод отступить.

        — Достаточно, Гарри, — произнес Темный Лорд. — Или мне придется наложить на тебя Imperio. Думаешь, у тебя получится снова его сбросить — в твоем-то нынешнем состоянии? — добавил он, презрительно кривя губы.

        — Мой лорд... — Снейп бухнулся на колени и забормотал, стягивая с рук черные кожаные перчатки: — Мои руки, мой лорд... магия Света... ваши зелья...