Год, какого еще не бывало

        — «Наверное, стоит описать Драко Малфоя, чтобы ты мог его представить. Вот как он выглядит (хоть я, если только возможно, предпочитаю на него вовсе не смотреть, уж больно гнусная он личность): высокий, тощий, бледнющий — словно какой-нибудь упырь, который солнца боится. Очень светлые, почти белые волосы, с которыми он постоянно возится. И вообще, кроме волос, его, похоже, ничего и не волнует, так что понятно, как он мог так поступить. Ему плевать на всего и вся, кроме разве что одного-единственного человека — самого Драко Малфоя. Глаза у него серо-серебристые, и были бы красивыми, если б он не щурился постоянно от злобной ненависти. Но дело в том, что он только этим и занимается — ненавидит. Малфой из тех, кто называет себя чистокровными магами, и это попросту значит, что он считает всех остальных много ниже себя. Он ненавидит магглов (людей вроде тебя), ненавидит детей магглов, даже если эти дети — волшебники, он ненавидит даже магов, рожденных от таких волшебников (то есть людей вроде меня). Одна сплошная ненависть. Ей-богу, это наверняка его второе имя. Но знаешь в чем штука? У Драко есть хороший знакомый, Северус, очень образованный и умный волшебник, действительно достойный уважения. И он недавно рассказал мне, что долго изучал это дело и выяснил: у любого мага есть предки-магглы. У любого, даже у Драко. И потому Драко, будь у него хоть капля честности (чего, впрочем, не наблюдается), обязан был бы начать ненавидеть себя. Вот только сомневаюсь, что это когда-нибудь случится, — уж скорее он возненавидит Северуса. Впрочем, какая разница, ненавидит ли себя Драко Малфой — ты и сам можешь восполнить это упущение. Я, например, могу. И люто ненавижу его подлую душонку. Ладно, Дадли, хватит уже про этого урода. Надеюсь, мы скоро увидимся и решим, что делать дальше. Удачи тебе, Гарри».

        Драко еще немного поскрипел пером, дописывая последние предложения. Потом предложил:

        — Сову позвать?

        Ничего не выражающим, безжизненным тоном.

        — Я сам позову, — холодно отказался Гарри. — Давай сюда пергамент. Хочу убедиться, что ты все записал. — И прибавил, дождавшись, чтобы свиток лег ему на колени: — А теперь пошел вон.

        Драко поперхнулся воздухом, закашлялся.

        — Слушай, Поттер, я...

        — Пошел вон! — заорал Гарри. — Сто баллов со Слизерина, помнишь? ВОН!

        — Какие баллы! — ахнул Драко. — Мерлиновы яйца, ты что, думаешь, мне сейчас есть дело до каких-то баллов?!

        — Вон, — повторил Гарри. Негромко на сей раз, но совершенно непреклонно. — Убирайся к дьяволу. Или я начну вопить во всю глотку, звать Северуса — и объясняй ему сам, отчего не способен выполнить ни одного своего обещания и почему тебе ни в чем нельзя доверять. Понял? УБИРАЙСЯ!

        И Драко наконец убрался.

* * *

        Гарри хотел было воспользоваться зачарованным пером и проверить, точно ли Малфой все записал, но к этому времени вернулась мадам Помфри. А ей такое слушать было вовсе даже ни к чему.

        Значит, оставалось посмотреть, сумеет ли он самостоятельно, без всякой помощи наложить какое-нибудь, самое простенькое заклятье.

        Гарри вытащил палочку из-под подушки — в пижаме карманов, чтоб спрятать палочку, не было, — описал ею широкую дугу, сосредоточился и пробормотал: «Silencio».

        Но ничего не вышло. Странно — он чувствовал, как магия течет по жилам... Приятно, конечно, но как заставить ее вырваться наружу через палочку? Как вообще ее выплеснуть — если не считать диких вспышек ярости. От них толку немного, ведь контролировать их не получается. Ведь в ту ночь он хотел только увидеть Снейпа — а не разнести вдребезги все окна.

        Гарри снова убрал палочку под подушку, сунул туда же письмо и огляделся, пытаясь распознать предметы по их расплывающимся очертаниям. Но игра оказалась порядком скучной. Кроме того, от нее разболелись глаза. Так что еще немного погодя он утомленно сомкнул веки и задремал.

Глава 32. Темные силы

        Проснувшись, Гарри увидел сидевшего у постели Снейпа. Учитель напоминал огромную черную кляксу. Точнее, кляксу, держащую что-то на коленях — книгу, наверное.

        Гарри зевнул и сел.

        — Я до сих пор вижу, — сообщил он. — Хоть и не очень хорошо. — Он оглядел расплывающуюся перед глазами комнату. — Здесь есть еще кто-нибудь?

        — Нет, — спокойно ответил Снейп. Но все же вытащил палочку и наложил Silencio, заставив Гарри припомнить собственную неудачу. — Это одна из тех вещей, что нам нужно обсудить, — сказал он, выслушав рассказ о случившемся. — Твою магию. Стихийную магию, если точнее. Но эту тему мы на некоторое время отложим.

        Подлетевший к постели поднос завис над Гарриными коленями.

        — А вы? — спросил Гарри, приступая к еде. Сощурившись, он пытался рассмотреть, что на тарелках. — Обещали же, что мы вместе поужинаем.

        — Ты действительно не очень хорошо пока видишь, — вздохнул Снейп. — Вот моя еда, — он указал куда-то вправо: и правда, там можно было различить смутные очертания второго подноса. — Так о чем же ты хотел поговорить? — И прибавил насмешливо: — Наедине.

        Что ж, неплохое начало для разговора. Не хуже любого другого.