Год, какого еще не бывало

        — Ну ладно, значит, не из-за него, — уступил Гарри наконец. Да что это меняет? Драко все равно оставался злобным пакостником, которому стоило услышать все, что услышал, — и записать это собственной рукой. Странно, правда, что он согласился на такое... если согласился, конечно. Проверить-то не вышло, так что в письме может быть что угодно — да хоть список людей, которых Малфой мечтал проклясть. С этого поганца станется! — Но я все равно ему не доверяю.

        — Это твое полное право. Но обдумай вот что, Гарри: Темный Лорд очень не хотел выпускать из рук твою палочку. Следовательно, Драко, стащив ее, действовал искренне — либо поддался некому детскому капризу. Если он был искренен, то заслуживает большего, чем твое неколебимое и нескрываемое презрение. Если же он поддался минутному желанию, по-детски решив отомстить собственному отцу, то эта беспечность привела его в сферу нашего влияния. И разве не стоит нам воспользоваться подходящим случаем и попытаться воздействовать на него?

        — И как это у вас получается? — пробормотал Гарри, потирая глаза. Странно, раньше их не жгло. По крайней мере, не так сильно жгло. — Отчего-то из ваших уст предложение быть любезным с Малфоем звучит вполне резонно.

        — Просто подумай об этом, — посоветовал Снейп. — У тебя опять что-то с глазами?

        Гарри отвел руки от лица и простонал:

        — Все опять черно!

        — Lumos... — учитель наклонился к нему — настолько близко, что Гарри почувствовал, как длинные волосы задевают плечо. — Сплошная темнота? Или, как ты раньше выразился, «темнота не такая темная»?

        — Не такая темная. — Гарри, услышав негромкое «Nox», откинулся на спину. — Что-то не так с лечением?

        — Нет, все как надо. Я же говорил, что исцеление потребует некоторого времени. Перед моим уходом еще раз закапаем эликсир.

        — А мое зрение так и будет появляться и исчезать?

        — В идеале — нет. Просто твоя магия все еще нестабильна.

        — Вы собирались рассказать что-то про стихийную магию, — напомнил Гарри.

        — Стихийная магия представляет собой выброс темных сил и именно потому настолько разрушительна, — пояснил Снейп. — А запас этих сил у тебя всегда был велик. Это ты был источником темной энергии в доме Дурслей.

        Гарри скрестил руки на груди.

        — Я не темный волшебник, профессор.

        — Я этого и не утверждаю. Ты обычный маг, хоть и чрезвычайно могущественный. Наличие темных сил вовсе не означает, что их непременно используют во зло. У меня они тоже есть.

        — А что же это означает?

        — Существует девять различных определений темных сил, но лично я считаю лучшим следующее: ты способен, буде пожелаешь, контролировать другие живые создания и причинять им вред. Любые создания, включая магов. При этом ты вполне можешь использовать данные силы и другим, вполне приемлемым способом. Но именно потенциальная способность причинять вред и делает их темными.

        Гарри повернулся на бок и нахмурился.

        — Но по этому определению получается, что темные силы есть у всех магов.

        — Совершенно справедливо, у всех — в той или иной степени. У тебя много больше, чем у других.

        — Как у Волдеморта, — прошептал Гарри, припомнив пророчество: «... отметит его как равного себе».

        — Только ты, в отличие от него, не хочешь использовать их во зло. Тут как со змееязом: ты болтаешь на нем с Сэл, а он командует Нагини.

        — Или как с окклюменцией, — пробормотал Гарри.

        — Окклюменция... об этом тоже стоит поговорить, — вполголоса заметил Снейп и задумался. — В Самайн ты не только устоял против Темного Лорда, но и сумел обвести его вокруг пальца, заставить поверить, что ненавидишь меня больше всех на свете. Ты говоришь, что я спас тебя, но истина состоит в том, что ты сам сделал больше всех для собственного спасения.

        Гарри почувствовал себя польщенным, несмотря на то что Снейп явно просто говорил, что думал. Но все же прибавил, справедливости ради:

        — Так это только потому, что вы меня научили.

        — Давай уточним: это потому, что ты приложил все усилия, стараясь научиться, — поправил Снейп. — Ты старательно тренировался.

        — Угу, — согласился Гарри. И умолк. Ну что ему стоило тренироваться раньше, когда это было так важно для Сириуса?

        Снейп явно почувствовал, о чем он думает, и поспешно сменил тему, отвлекая Гарри от бессмысленных сожалений.

        — Окклюменция тоже относится к темным силам, — произнес он. — Она совершенно необязательно сопряжена с жестокостью — ты блестяще доказал это в Самайн. Но стоит помнить, что все темные силы чрезвычайно глубоки и сильны.

        — Ну хорошо, — согласился Гарри. — Только «темные» — не совсем подходящее слово. Стоило бы назвать их «глубинными» или как-то так. Но при чем тут моя стихийная магия?

        — Из-за горячки, развившейся после операции, твоя магическая сущность серьезно пострадала, хоть и не сгорела дотла, как предполагала Маригольд. Глубочайшие из твоих глубинных сил остались неповрежденными. Но контролировать их чрезвычайно сложно — и потому-то окклюменция столь трудна для большинства магов. То, что ты овладел этим умением в такие короткие сроки, свидетельствует о том, что ты задействовал свои темные силы.