Год, какого еще не бывало

        — Вот почему я даже не замечаю, как говорю на змееязе! — воскликнул Гарри. — Я просто этого не осознаю...

        — Эти же силы питают твои сны, — заключил Снейп. — И они же ответственны за выбросы стихийной магии, случающиеся в детстве. У тебя эти выбросы сильнее, но после травм последних лет твоя способность испытывать ярость возросла, а значит, выросла и сила.

        Гарри немного поразмыслил над услышанным. Потом спросил:

        — А как их контролировать?

        — Магическое образование учит ребенка использовать светлую магию и решать возникшие проблемы с ее помощью. От твоей светлой магии остался лишь пепел, да и глубинные силы пострадали. Потребовалось некоторое время, чтобы оставшиеся искры снова разгорелись, но сейчас они достигли полной силы. А вот поверхностной магии, служащей для них буфером, у тебя нет. Поэтому стоит тебе разгневаться — и твои глубинные силы просто срываются с цепи.

        — А когда вернется моя светлая... ну, поверхностная магия?

        Снейп, отпустивший было его руки, снова сжал их.

        — Опасаюсь, что никогда.

        Гарри только вытаращился слепо. Паника комом встала в груди, перекрывая доступ воздуха. Он сглотнул, но комок никуда не делся. Казалось, что комната кружится — а может, это кружилась голова, угрожая слететь с плеч, или...

        — Дыши глубже, — сухо посоветовал Снейп.

        Гарри изо всех пытался вдохнуть, честно пытался, но давящая свинцовая тяжесть не пускала. Боль была дикой — словно бладжер влепился в живот...

        — Дыши, — повторил Снейп более настойчиво. — Дыши, глупый ты ребенок!

        Но ничего не получалось — до тех пор, пока резкий удар между лопаток не выбил комок прочь. Гарри ахнул, потом шумно втянул в себя воздух. Минуту или две он просто наслаждался возможностью дышать, потом, не удержавшись, поморщился. Черт побери, двинули его от души!

        — А я-то думал, что истерику снимают оплеухой, профессор.

        — Очень бы она тебе помогла, учитывая, как обращался с тобой этот хам, твой дядюшка!

        Резонно.

        Гарри сосредоточился на дыхании. Он просто не мог представить, что же теперь делать. Это что, значит, его светлая магия... вот так взяла и пропала? И все, что осталось, — темные силы, настолько... ну, могущественные, что они пугали даже его самого?

        Нет. Снейп ошибается. Просто обязан ошибаться.

        Гарри вытащил палочку из-под подушки, поднял, словно собираясь произнести заклинание, и вновь ощутил, как бежит вдоль позвоночника теплая густая струя, согревая его изнутри. Это чувство невозможно перепутать ни с чем.

        — Когда я впервые взял ее в руки... все было точно так же, сэр, — сказал он учителю. — Я уверен, что снова чувствую свою магию.

        — Ты чувствуешь свои темные силы, которые стараются выплеснуться наружу.

        — Но в лавке Олливандера было то же самое...

        — Вполне возможно, — согласился Снейп. — Потому что сейчас — как и тогда — у тебя нет доступа к светлой магии. Только тогда ты просто не знал, как до нее дотянуться и удержать под контролем, а теперь у тебя не осталось, чем пользоваться.

        — Но ведь ощущение-то такое же... — повторил Гарри, не совсем понимая, что Снейп пытается сказать.

        Учитель недолго помолчал. Потом продолжил за него:

        — ... как в тот раз. Да, я понимаю. Но всегда ли оно было таким? На третьем курсе, например — когда Люпин учил тебя вызывать Патронуса, — ты, накладывая чары, испытывал то же ощущение? Будто светишься изнутри?

        — Нет...

        — Потому что твои темные силы обволакивала светлая магия, которую ты использовал год за годом. Тебе не приходилось черпать силы из источников, скрытых в глубине твоей души. А сейчас это чувство вернулось.

        — И все же вы ошибаетесь, — упрямо повторил Гарри. О подобной возможности даже думать не хотелось. Магия — это все, что у него было. Да, разумеется, первые одиннадцать лет жизни он считал себя магглом — но вел-то себя не по-маггловски, разве не так? В мире магглов он был изгоем — ненавидимым, презираемым. И лишь магия делала его... ну, самим собой, что ли.

        — Хотелось бы мне ошибаться, Гарри, — тяжело вздохнул Снейп в ответ. — Ты и не представляешь, до чего хотелось бы. Но в данном случае — как и с твоим зрением — тебе стоит знать правду, как бы неудобоварима она ни была.

        — Неудобоварима? — взорвался Гарри. — Да вы только что заявили мне, что я просто-напросто сквиб!

        — Прекратишь ты употреблять это слово?! — возмутился Снейп, вскакивая на ноги. — Ничего подобного я не говорил! А теперь слушай внимательно! — он наклонился к Гарри, так близко, что тот буквально чувствовал каждое произносимое слово. — Ты МАГ. Ты не потерял способность к магии. Да у тебя ее, строго говоря, куда больше, чем у любого другого студента в этой школе! Ты — и только ты! — равен Темному Лорду, жалкий ты глупец!

        — Ой, да успокойтесь вы, — пролепетал Гарри. Было страшновато. Едва ли Снейп сделал бы что-то, даже выйдя из себя, но все же не слишком приятно, когда тебе вопят прямо в лицо. Или обзывают жалким глупцом. Это, в отличие от «глупый ты ребенок» вовсе не звучало добродушной подначкой.

        — Разве это я время от времени забываю, что человеку необходимо дышать? — едко усмехнулся Снейп. — Так что это ты успокойся.