Год, какого еще не бывало

        Гарри смутно подозревал, что не очень, но после виски его охватила такая блаженная расслабленность, что никакой боли он не ощущал.

        — Да нет, — зевнув, ответил он.

        — Это хорошо. Теперь наклонись назад. Можешь упереться ладонями в пол, если хочешь. Я должен прикасаться к твоим вискам.

        Гарри повиновался и почувствовал, как прохладные пальцы перебирают его волосы и массируют голову. Эти ощущения слегка ослабили действие спиртного, и, представив себе, как они оба должны выглядеть со стороны, Гарри захихикал.

        — М-м-м?

        — Ну, я просто подумал: хорошо, что вы не стали пробовать этот метод в прошлом году, — признал он. — Я бы точно попытался вас проклясть, и все кончилось бы еще хуже. Правда, не знаю, как все могло бы обернуться еще хуже, чем обернулось.

        — Ты имеешь в виду историю с думосбросом?

        — Нет, — сознался Гарри, потому что думал он о Сириусе. — А вы пользовались думосбросом, прежде чем прийти?

        — Нет, Гарри, — донесся лениво-протяжный голос Снейпа, продолжавшего растирать ему виски. — В отличие от прошлого года, противостояния не будет. Тогда я пытался прочесть твои воспоминания и опасался, что ты ответишь мне тем же. На сей раз нам нужна... гармония. А теперь попробуй расслабиться. Наклонись еще немного назад, если хочешь, ты меня не уронишь.

        Гарри еще чуть больше перенес вес на ладони.

        — Хорошо, — успокаивающе одобрил Снейп. — Нам нужно научить тебя очищать сознание, Гарри. Это не значит думать ни о чем. Во всяком случае, не так, как ты это понял. Это означает сосредоточиться на одной вещи до тех пор, пока она не займет твой разум полностью. Пока не останется ничего, кроме одного-единственного образа. Если у тебя получится сделать это как следует, ты перестанешь осознавать и сам образ тоже.

        — Угу, — пробормотал Гарри. Он начал растворяться в ощущениях, он тонул в ровных интонациях Снейпа и никак не мог сосредоточиться. Он помотал головой, пытаясь прийти в себя, и тут же почувствовал, что пальцы зельевара сильнее нажимают на его виски.

        — У тебя хорошо получалось, — заметил тот. — Расслабься.

        Но Гарри не мог этого сделать.

        — Я того и гляди засну, — пожаловался он. — И тогда не смогу следовать вашим указаниям.

        — Перестань нервничать. Я же сказал, что у тебя хорошо получается.

        Снейп выругался себе под нос и вытянул ноги, так что Гарри оказался между ними. Потом зельевар притянул его к себе еще ближе.

        — Слушай мое дыхание, — велел он. — И постарайся дышать в такт. Ты же знаешь, что такое гипноз, Гарри? Это почти то же самое. Не пытайся сосредоточиться. Наоборот, расслабься и дай мне показать тебе нужный образ.

        Гарри послушался и глубоко вдохнул, потом медленно выдохнул, чувствуя, как пальцы Снейпа медленно двигаются, массируя его голову плавными движениями. Зельевар продолжал говорить, спокойно и негромко, и с каждым выдохом Гарри все больше расслаблялся, прислоняясь к нему, пока не обмяк до такой степени, что, казалось, у него и костей-то не осталось. В отличие от истории с Локхартом, теперь это было скорее приятное ощущение, чем нет.

        — Так, хорошо, — негромко выговорил Снейп. — Не пытайся думать, Гарри, не пытайся чувствовать или вспоминать, не шевелись, просто позволь себе быть. Да, вот так, обопрись на меня. Сейчас я войду в твое сознание, не пугайся...

        Одной рукой Снейп продолжал массировать ему висок, однако пальцы другой сменил твердый кончик волшебной палочки.

        Слова заклятия были едва слышны, и Гарри подумал, что, возможно, разобрал бы их, если бы слушал как следует. Они словно кружили в воздухе, вились вокруг его шеи и лица, потом он словно бы вдохнул их вместе с воздухом, а затем вдруг почувствовал инакость — чужое присутствие в собственной голове.

        Это не было похоже ни на Империус, ни на тот случай, когда Волдеморт попытался захватить его сознание. Теперь Гарри присутствовал там сам и контролировал ситуацию, но рядом с ним был кто-то еще... Снейп, запоздало догадался он. Снейп, который терпеливо ждал, пока Гарри позволит ему продвинуться дальше.

        Гарри окончательно расслабился, совершенно прислонившись к учителю, и предоставил ему свое сознание.

        Реки текли сквозь него, широкие реки, каких не бывает нигде, кроме мира грез. Затем одна из них принялась расширяться буквально на глазах, пока не заполнила весь пейзаж. Он видел ее сверху, а потом воды эти в сияющей своей славе поднялись и поглотили его. Он оказался в самом центре водной толщи и всем телом чувствовал прохладу и силу потока.

        А затем мир снова изменился. Теперь он не был в воде, не видел и не ощущал ее — он сам стал водой, и во всем мире не осталось ничего, кроме этой великой реки. Ни Гарри, ни воспоминаний не было больше — только поток, заполнивший все мироздание целиком, погружая его полностью в чистейшее бытие.

        Гарри резко «всплыл», испытав такой шок, будто, наоборот, ушел на дно реки, которую только что видел. Он охнул и напрягся, но Снейп продолжал прижимать его к себе, пока Гарри не успокоился, а дыхание его не выровнялось. Наконец Гарри выпрямился и, повернувшись, взглянул на Снейпа.

        — Это было... черт, просто потрясающе.