Гоголь и географическое воображение романтизма

Отдельно степного пейзажа в русской традиции касается и Эли, который отмечает, что, перенимая пейзаж из западного искусства, русские художники долгое время следили за образцами французского и итальянского искусства и развивали традиции живописного (picturesque) пейзажа, который, наложенный на русскую действительность, приближал ее к иностранным прообразам. Однако пейзаж степи никак не поддавался изображению в режиме живописности

[491]. Как пример Эли приводит главу «Картины степей» из второй книги В. В. Пассека «Очерки России» (1838), которую он же и издал. Пассек попытался дать живописное описание степной природы и, как замечает Эли, столкнулся с непреодолимым препятствием – отсутствием холмов, которое не позволяло выстроить перспективное углубленное описание и представить многообразие природы. Решая эту проблему, Пассек обратился к степным оврагам, которые, на его взгляд, представляют перевернутый вид гор, уходящих вглубь земли. И все же описание не удавалось, и Пассек перешел к статистической характеристике региона[492]

.

Гоголь, по мнению Эли, решил проблему монотонности степи, отказываясь от панорамных картин и добавляя к зрительным образам описание впечатлений других чувств. Таких его решений можно найти и больше, например игру перспективами, включение любопытных мелких деталей, создание символических значений и открыто выраженную субъективность описания. В основном эти приемы были знакомы Гоголю из его источников, которые раньше, чем он, стали бороться с однообразием ландшафта как с однообразием дискурса и изoбретали новые стратегии повествования.

Боплан – любопытный французский офицер, герой «Тараса Бульбы»

В сюжете «Тараса Бульбы» роль «французского инженера» незначительна (II, 132, 135), однако именно на его сведения о степях, жизни казаков и крымских татар Гоголь опирается в создании исторически и этнографически верной картины жизни XVII в. Боплан сегментирует описание степи по отдельным тематическим полям: жители, климат, животный мир. Его взгляд прикован к частностям – например, к свадьбе казаков, к болезни coltоn

(колтун), к способам ведения войны с татарами, к диким лошадям, к байбакам. Все подобные зарисовки делают его текст выразительным примером тогдашней географии, ориентированной на исключительное, необычное, курьезное как характеристики чужого края.

Интертекстуальные связи повести Гоголя с «Описанием Украины» (с самим текстом, а не картой, о которой уже шла речь) можно обнаружить именно на уровне характерных частных деталей – от степной природы до человеческого образа, с ней связанного. Гоголь включил в описание степи всех представителей животного мира, о которых Боплан пишет более подробно. Так, образ «девственной пустыни» с неимоверно высокими растениями Гоголь усиливает упоминанием о том, что «одни только кони, скрывавшиеся в них, как в лесу, вытоптывали их» (II, 58). Эта деталь отсылает к подробному описанию диких лошадей у Боплана и к его обобщающему выводу о связи этих животных с человеком:

В этих же местах водятся <…> дикие лошади, живущие табунами по 50–60 [голов], которые довольно часто вызывали у нас тревогу, так как издали мы принимали их за татар. Лошади эти не способны к труду; даже будучи приручены смолоду, они не годятся для работы, а только для пищи; мясо их очень мягкое, нежнее телячьего, но на мой вкус оно не так приятно и [даже] бесвкусно. Местные жители, которые едят перец так, как мы горох, приправляют его таким образом, что эта пресность теряется. <…> у них (лошадей. – И. В.) бывают испорчены ноги, ибо копыта очень сильно сдавливают их, поскольку подошва копыта не расчищена, они не могут хорошо бегать. Это ясно указывает на провидение Божье, по которому это животное предназначено для служения человеку, и без его помощи оно становится как бы бессильным и неспособным к бегу[493].