《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

Перед царём лежали корона его, и посох, и одеяние самодержца. С насмешливым презрением владыка взирал на презренные знаки власти своей, не чувствуя под ними не боле ценности, нежели в цветном стекле, коим торгуют черномазые торговцы, втюхивая бесполезные безделушки на торговой площади.

Холодный глубокий взгляд Иоанна медленно плавал по короне. Премного желанная корона русского царя покоилась поодаль, не в силах даровать никакого утешения правителю.

Иоанн прикрыл тяжёлые веки – приступ подступал к нему ледяным холодом по спине. Усталость вдавливала владыку в его кресло, не давая подняться, и сон вот-вот должен был даровать покой, пущай короткий и поверхностный.

Насилу владыка отверз свои очи, и вновь предстал пред собственным бессилием. Подле него сидела его возлюбленная жена Анастасия, нянча на руках их сына.

- Едва убаюкала. – молвила она тихим шёпотом, прислонив палец к губам, призывая супруга к молчанию.

Иоанн откинул голову вверх, закрыв глаза.

- Отчего нынче явилась? – тихо спросил царь.

- И в скорби, и в радости… нынче твоё сердце в страшной скорби. – молвила Анастасия.

- В скорби? – усмехнулся Иоанн, и, набравшись духу, открыл глаза. – Отчего ты до сих пор не назовёшь своих губителей?

- Оттого, что гибель их не принесёт тебе мира. – ответила царица.

В тот миг раздался стук в дверь. Анастасия точно испугалась, что то разбудит младенца-царевича, принялась качать на руках своё дитя.

- Пущай. – молвил царь, махнув на дверь.

На пороге раскланялась молодая крестьянка.

- Великий государь, извольте служить… - запыхавшись, молвила девчушка.

Иоанн коротко кивнул, указывая на серебряный поднос на столе.

- Кто ещё в покоях, помимо нас с тобою? – спросил владыка.

Крестьянская девица замерла в ступоре, да принялась оглядываться. Владыка мог подать до супруги рукой, но не делал того, ибо ведал, что с того пресветлый дух непременно испарится. Девчушка же, верно, не могла ничего вразуметь.

Заметив смятение на лице крестьянской, Иоанн махнул рукой на дверь.

- Прочь. – тихо вздохнул он, и девица, раскланившись, спешно унесла еду.

Владыка вновь остался наедине с царицей. Иоанн не мог глядеть на молодую жену свою, на малолетнего младенца неразумного. Он отвёл взгляд, упершись рукой в свой кулак.

Из груди стенала страшная рана, изрываясь глухим рыданием, коие Иоанн сдержал в горле.

- Отчего всё так?... – прошептал царь, стиснув зубы. – Отчего они погубили тебя? Отчего погубили нашего сына? Что нынче должно с меня, дабы не сгубили его?..

- Не сгубят. – тихо произнесла Анастасия.

- Я не готов его отпустить. – хрипло прошептал Иоанн. – Не сейчас.

- Он сам не уйдёт, покуда на то не будет твоей воли. – молвила царица, подавшись вперёд к супругу.

Иоанн хотел было отстраниться, но было поздно – белая рука коснулась лица владыки, и дух рассеялся в ночном воздухе. В груди царя не утихали тревоги, но множились, пылали, лишали всякого рассудка и сил.

- Государь? – смиренно справился рында, заглядывая в покои Иоанна.

Царь едва повёл головой. Рында, верно, смутился, завидев, что нынче в опочивальне боле и нет никого, помимо великого князя.

- Вы нынче с кем-то речь вели? – спросил мужчина.

Иоанн коротко кивнул, проведя рукой по лицу.

- С супругою. – тихо ответил царь.

Рынду те слова привели лишь в большее замешательство, и он вернулся к своей службе, ибо точно ведал, что царица Мария нынче нет не то, что в поместье, а вовсе в Новгороде.

...

- Лови, лови! – раздался голос нянек.

Голос у крепостных мамок уж устал да запыхался в хлопотах с чадом непоседливым. Звонкий детский смех раздавался по всему терему. Едва успевали за дитяткой нянюшки.

- Фрось, хватай! – вновь раздалось в коридоре. – Барин прибудет, всех нас выпорет!

Забавлялось чадо, бегая прочь от тёток, уж сильно нерасторопными, чтобы изловить непоседу, ряженного в маменькин расшитый платок да бусы с бубенцами.

Премного шуму поднялось во всём доме, готовясь к возвращению хозяина.

- Едет Алексей Данилыч! – раздался крик со двора.

- Ох несдобровать нам, ох несдобровать! – причитала крестьянка, выбившись из сил в погоне за малолетним барским сыном.

Сам же Феденька, озорной и непоседливый, уж было выбежал через окно, спрыгнул оземь кубарем, чуть подмарав платок, в который завернулся, да побежал на крыльцо.

- Тятька приехал! – радостно крикнул мальчик, видя, как могучая фигура отца спешивается у ворот.

- Отойди, зашибёт! – предостерегали конюшие наперебой, силясь совладать с лихим конём барина.

- От ты глянь, какой уже здоровый стал! – Алексей Басманов всплеснул руками.

Боярин присел на колено да взял сынишку на руки, отряхнув ото всякого сору.

- Няньки где? – спросил Алексей, потрепав сына по голове.

Не успел уж того домолвить Басман, как на крыльцо уж высыпались крепостные, да принялись бить поклоны барину.

- Не поспели, не поспели. – тихо усмехнулся Федя, переводя дыхание.

- А пошто же супруга моя не вышла встречать? – спросил Алексей, хмуро оглядывая вышедших на крыльцо.

С тем же воевода снимал побрякушки, которыми увесил себя маленький Федя, да налету отдавал крестьянским. Мальчик недовольно нахмурился.