《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

Согорский помотал головой, да пожал плечами.

- Благодарю за всю милость, за доброту вашу, княже. – с почтением молвил напоследок Иван, да всяко голос его был сломлен тягостной тоскою.

…

Тени делались всё длиннее. Солнце постепенно плыло вниз по безоблачному небу.

Двери и окна кабака были распахнуты настежь, чтобы пустить внутрь немного вечерней прохлады.

Косматый пёс сидел у входа на привязи, ожидая, как хозяин спустит его вольно бродить по знакомым переулкам. Но покуда служба не была окончена, зверюга с поразительным старанием несла свой караул.

Пёс поднял уши – одно из них было оторвано едва ли не полностью. Хмуро буркнув на прохожего, собака не стала в голос брехать. Того короткого знака хватило Генриху, что сидел в своём кабаке, чтобы обратить внимание на вход.

Немец не стал подниматься со своего места, но черномазый Шура уж поспешил. Пришлый мужчина был застан врасплох тем, что цыганский парнишка принялся его обыскивать, да помотал головою, указывая на тяжёлый нож на поясе.

Пришлым был никто иной, как Согорский. Будучи человеком ратным, он вовсе не имел скверной привычки гулять без оружия.

- Пущай. – отмахнулся Генрих, видя, что князь уж не спешит остаться безоружним.

Сам Генрих не был шибко занят – он вёл учёт всего хозяйству. Пред ним на столе разложилось несколько записок, в коих значились расходы да прибыль, а по левую руку стояла бутыль с крепкою водкой.

Шура пожал плечами, да отошёл в дальний свой угол, да продолжил точить короткий ножик.

Генрих отложил свои рукописи, видя, что гость направился к нему. Немец радушно улыбнулся, отложив всякие дела, да указал на место подле себя. Им принесли ещё одну стопку, и Генрих налил гостю.

- За тебя, хозяин. – молвил Согорский.

Покуда князь ещё не досказал того, ко столу поднесли угощения. Они выпили со Штаденом и закусили полосками вяленого мяса.

- Откуда прибыли, сударь? – спросил Генрих.

Иван несколько помедлил с ответом. Пущай Штаден уж не первый год на Руси, и речи его внять можно было безо всякого труда, всё же слышно было, что не здешний он.

«Неужто латин?» подумал было Согорский.

- Со Смоленску. – ответил князь.

Генрих едва-едва улыбнулся краем губ, уяснив для себя причину смущения князя.

- Ты, верно, хозяин здешний? – спросил князь.

- Милостью царской. – кивнул Штаден.

- Стало быть, захожан здешних знаешь? – спросил Согорский.

Генрих кивнул, наливая гостю ещё.

- Окажи милость, - молвил князь, - не видал ли ты здесь Фёдора Алексеича? Говаривают, сюда захаживает частенько.

- Да много кто захаживает. – пожав плечами, ответил немец, да припал к стопке, сокрыв улыбку.

Он резко выдохнул, да закусил, а затем принялся обводить взглядом кабак, точно припоминая чего.

- А чьих будет этот твой Алексеич? – спросил Генрих.

- Басманов. – ответил князь. – Али Плещеев.

- А что за дело у тебя к нему? – молвил немец. – Поди, чем обидел тебя?

- Уж не серчай, хозяин. – с улыбкой Согорский помотал головою.

Штаден пожал плечами, не беря то на свой счёт.

- Ну, дело оно как. – произнёс немец, отряхивая руки свои. – Погляжу, ты токма вернулся со Смоленску своего, и здешних порядков ещё не ведаешь. Коли времени не жалко – ступай в Земской суд, да проси там Ивана Петровича Челядина. На его заступничество и впрямь все и уповают. Да ежели и рассудит он вас с этим, кого тебе? То могут прийти слуги государевы, опричники. Ежели не сочтут тот суд праведным – так и всё, пиши пропало.

- На кой же и вовсе суд такой сдался? – спросил Иван.

- Раз есть, стало быть – на кой-то да сдался. – пожав плечами, ответил Генрих.

- Неужто боле на Руси нету суда праведного? – вопрошал князь.

- О праведности судить – дело не моё. – ответил Генрих. – Но превыше опричников лишь игумен их, Иоанн Васильевич.

- Царёв тёзка? – смутился Иван.

- Сам царь и есть. Нарёк сам себя игуменом у братии. – молвил Штаден.

- От же святотатство… - вздохнул князь.

- Ты ещё не ведаешь всего. – коротко усмехнулся Генрих.

Согорский поглядел на немца, не ведая ни коей причины для смеху. Штаден лишь отмахнулся.

- Впрочем, - продолжил Генрих, - можешь бить челом сразу уж государю. Ты, видать, роду знатного, и небось, немало ратных подвигов привёз, порубая латинов этих проклятых. Да полно, полно. Поди во дворец, да проси у великого князя и проси суда честного.

Согорский кивнул, допивая свою водку. Уж было потянулся князь за кошелию, зашитой на поясе, да Генрих жестом отрезал то.

- Благодарствую. – молвил князь, выходя из-за стола.

Отдавши поклон Штадену, направился он восвояси. Едва скрылась его фигура, немец усмехнулся, мотая головою.

- Тео, Тео… - замотал головой Генрих, бормоча то себе под нос, да вернулся к своим записям.

…

Тень от высоких стен Кремля с лихвою хватало, чтобы в ней можно было спастись от угасающего зною.

Данка мирно лежала на боку. Прильнув к ней спиной полулежал Фёдор, сложив руки на груди. В волосах юноши от ветра трепетали полевые цветы, сплетённые в венке.

Басманов находился в лёгкой дрёме, когда заслышал шаги. Он приоткрыл глаз, дабы поглядеть, кто к нему наведался. Уста юноши расплылись улыбкою, когда то оказался Штаден.