《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

- Отчего вы рвётесь сгубить всякого, кто дарует покой душе моей? – тихо прошептал владыка. – Никогда ты не желала быть мне супругою – так милосерден я, и исполню волю твою. Носи свои сарафаны расшитые, ешь и пей угощения мои, разъезжай в граде моём, запрягши скакунов из конюшен моих.

Мария подняла взор свой черноокий, и полон он был гневного укору. Уста царицы были плотно сжаты, покуда слушала она, что глаголит государь.

Иоанн глядел на Марию сверху вниз, будучи премного выше супруги.

- Твои очи сверкают лишь при земных богатствах, не так ли? – усмехнулся владыка.

Злостно царица сплюнула на пол. Царь отстранился, и лик его вновь окутал неприступный холод.

- Коли был бы Федя волен над судьбою своей, лёг бы с тобою? – спросила Мария.

Иоанн улыбнулся краем губ, разведя руками. Взгляд его точно обратился вглубь его собственной души. Горькие терзания вновь колыхнули его сердце, но не впервой было владыке унимать всякую дрожь, всякое волнение от стороннего взгляда.

- Но он не волен. – ответил Иоанн, точно поскалился. - Ибо по воле Господа, принадлежит мне. Как и ты. Как и вся земля русская.

Слыша, как голос супруга полнился ледяною жестокостью, Мария умолкла. Сердце сжалось в ожидании, как гнев мужа вновь обрушиться на неё. Это ожидание было сродни извращённой надежды.

Иоанн же хранил пугающе холодное спокойствие, притом, что голос его был злобен, безжалостен. Царь перевёл дыхание, прикрывая глаза. За несколько мгновений лик его, от яростного сделался безмятежным, а затем и вовсе сменился жестокой усмешкой.

- До чего же ты паршивая супруга, ежели он с лихвою заменит тебя? – молвил Иоанн, медленно ступаясь к двери.

Мария хмуро глядела вслед супругу. Царь покинул покои жены, не удостоив её напоследок и взгляда. Рынды, что несли службу подле опочивальни царицы, и впрямь уж озадачились словами, что Иоанн бросил напоследок.

Иоанн уж в отдалении слышал, как Мария в ярости швырнула зеркало о стену, да разразилась проклятьями, но, право – то отчаянное безумие ничуть ныне не волновало душу царя. На сей раз её буйство даже не позабавило его, не поддразнивало в нём тщеславия.

…

Воздух уж отпустил летнюю жару. Небесное ярило позднее вставало на востоке, но всяко, ещё дни были полны светом.

Уж на ранней заре опричники стояли у ворот, ожидая весь ближний круг в сборе. На сёдлах да колчанах покачивались мётла да головы псовьи, будто бы нынче мчаться им вновь по делам, по службе нелёгкой.

На деле же, попросту лень было братии уж возиться со снаряжением своим, и решили уж всё оставить как есть.

Заря уж разлилась по небосводу, когда прибыла братия ко двору Сицких. Фёдор Басманов вместе со Штаденом ехали во главе.

С немцем в седле, впереди него, сидела Алёна. Пока путь-дорога, девка вновь проговаривала да поучала Генриха, какого ему дружкою быть. Сложно было немцу всего припомнить, оттого и решил, что проще уж Алёну с собой-то и прихватить.

Чего таить – полюбилася девчушка ему – славная была, научена премного, складно изъясняла всякое немцу. Труженицею показала себя на службе в кабаке, так и порешил Генрих и свозить её на свадьбу Федину, заодно – чтобы припоминала ему долг дружки.

Генрих, видать, ей и впрямь полюбился – али девке вовсе опостылел дом её родной, и уж рада была Алёна сбежать оттудова хоть с чёртом рогатым, а всё одно – своею волей она была подле Генриха, и всякое его хотенье бывало и вовсе упреждает.

К Алёне уж привыкли опричники, видя её в кабаке при немце, знали, что уж евонная подруга, и лезть к ней не лезли. Дружка на свадьбе отмечен должен быть, подвязавши через плечо полотенце. Алёна же своими руками расшила то полотенце причудливым узором, где угадывались звери меж лесной поросли.

Немец и впрямь подивился сему подарку, особенно с того, что работы у девки было стокма, что и не продохнуть. С того уж закрепилось всякое расположение немца. Прямо велел ей жаловаться ему, коли что неладное с ней учиниться.

Так уж прибыли Фёдор, да немец с подругою своей, да спешились подле ворот. Их-то первыми и встретил Василий Сицкий, ожидая с крестьянскими перед воротами.

- Отворяй ворота, отче! – крикнул Штаден, стегнув плетью.

- Отворим, да погодя, выкупайте ворота. – ответил Василий.

Фёдор Басманов отстегнул один из кошелей со седла своего, готовясь, что нынче за каждый шаг ему надобно выкуп давать. Штаден же поглядывал на Алёну – авось чего ещё надо исполнить. Девка же поощрительно кивнула, выжидая, как Фёдор выплатит десять рублей тестю своему.

К тому времени, как выкуплены ворота были, уж и братия подоспела во главе с Басманом-отцом. Едва ль когда Алексей Данилыч столь горд был, столь весел.

Крыльцо пришлось тоже выкупать, и лишь опосля того жених первой зашёл в дом, а за ним уж и отец его, и дружка, и следом братия.

В красном углу стояла девица, укутанная в подвенечный наряд свой. Стояла, ни жива ни мертва.

Фёдор поглядел на невесту, чуть прищурившись, да отдал Василию выкуп за девицу.

- Уж думал, Федьку выкупать будем. – с усмешкою, молвил Малюта, толкнув Афанасия в бок.