《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

- Получается, летом папашей станешь? – усмехнулся немец.

Фёдор улыбнулся ещё шире, согласно и радостно кивая.

- От же… - не веря услышанному, молвил Басманов.

Глаза Фёдора уже слипались от усталости. К слову, и Генриха тоже клонило в сон.

Штаден покинул своего друга, да спустился по лестнице вниз. Остановившись за несколько шагов, немец молча глядел, как Алёна выметает всякий сор да битую посуду – нерадивые гости уж сполна отплатили за щедрость! Работы хватало на Алёну, на пьянчужку-Шуру, который и впрямь превозмогающе оставался на ногах, да ещё прочим крестьянам при сим заведении.

Когда девушка оттирала со стола пролитый мёд, так замерла, почувствовав крепкое объятие со спины. Алёна обернулась через плечо, поглядывая полуприкрытыми очами на опричника.

Прочие крестьяне и бровью не повели – ведомо всем было об сей связи, что люба хозяину Алёнка. Отринув всякое любопытство, крестьяне продолжали приводить кабак в порядок.

Немец уткнулся в её плечо. Нежною кожей она чувствовала его тёплое дыхание. Штаден провёл рукой по талии девушки, по её животу.

- Нет. – коротко мотнула она головой, угадывая мысли опричника.

- Ежели чего – не молчи. – произнёс Штаден над ухом девицы. – Пойдём, уж какой час?

Примечание к части Стать боярином можно по ссылочке:

https://www.donationalerts.com/r/jack_gelb

Земной поклон заступничества и небесного!

Примечание к части Низкий поклон донатерам, вы солнышки и не даёте мне окочуриться с голоду!

Помочь мне копеечкой можно:

https://www.donationalerts.com/r/jack_gelb

Земной поклон заступничества и небесного! Глава 4.9

Фёдор утолял жажду крупными глотками. Похмелье едва-едва клонило обратно в сон, но вскоре и эти незримые путы пали. Юноша отстранился от большой медной кружки, поставив её на пол, да утёр свои губы.

Мягкое утро занималось за окном. Серое небо светлело.

Басманов поднялся с кровати, ступая на деревянный пол. Доски малость поскрипывали под его шагом. Фёдор, уперевшись руками о подоконник, выглянул на улицу.

Холодный воздух обдавал всё его тело, наполняя ядрёной свежестью.

Внизу пустовала цепь, на которой когда-то сидел лютый псина. Алёна стояла через улицу, держа через локоть корзину, накрытую платком. Девица вела тихий разговор со сгорбленною женщиной, и Алёна, верно, даже забыла о своих обязанностях, внимания наставлениям старшей.

Порыв ветра принёс большей бодрости юноши. Каждый вдох давался вольнее. Очи Басманова прикрылись от сих ощущений, а по коже прошлись мурашки.

Окончательно согнав с себя сон, Фёдор оделся и вышел из покоев. Не успел юноша спуститься, как его вышла встречать сторожевая псина.

Пущай вид у зверюги был жуткий, да сам пёс давно запомнил с запахом Фёдора. Собака потыкалась мордой, исполосованной шрамами, в руки Басманова, покуда Генрих вышел на встречу.

Коротко присвистнув, немец отозвал пса к себе, и пёс покорно занял место у ноги хозяина.

- Как спалось, папаша? – спросил Штаден, вставая из-за стола, оставляя свою рукопись.

С этими словами Генрих дал знак Шуре-цыгану, чтобы нёс горячее, пока Фёдор подошёл к столу. Басманов рухнул на скамью подле стены, да откинул голову назад.

Лик его, лишённый всякой тревоги, всяких невзгод, сиял тихой радостью. Парень едва заметно мотнул головою, переведя взгляд на Генриха.

- Самому не верится… - протянул Фёдор, и уста сами собой расходились улыбкою.

Шура не мешкал – очень скоро на столе уже дымилось да пыхало паром кушанье.

- А у тебя самого, - молвил Фёдор, отламывая ломоть хлеба, - дети-то есть?

Штаден повёл бровью, да почесал подбородок. Он опустил взгляд на написанные им строки, и будто незрячим взором скользил по ним.

- Нет, – наёмник пожал плечами, но взгляд его пару раз метнулся, точно бы при раздумьях.

Фёдор усмехнулся, и было хотел что молвить, как дверь растворилась, и слабый ветряной порыв отозвался тихим завыванием сквозняка. Алёна отряхнула подол одеяния ото снега, и едва заприметив Фёдора отдала поклон прямо с порога. Басманов ответил коротким кивком.

Генрих меж тем вернулся к своим трудам, обмакнув гусиное перо в чернильницу.

- Между нами – об чём сочиняешь? – спросил Фёдор, заглядывая на рукопись.

Штаден малость улыбнулся, да тяжело вздохнул.

- Обо всяком, – просто ответил наёмник.

- И обо мне? – с лукавым прищуром вопрошал Басманов.

- А ты был бы против? – вопрошал в ответ Генрих.

- Ничуть, – Фёдор пожал плечами да посторонился, покуда Алёна подала ему кружку крепкого мёду.

…

Ещё не было полудня, как серые бледные облака разошлись на небе. Солнце роняло золотые лучи на снежные покрова. Всё вокруг искрилось несчётными переливами, аж слепило глаза.

То было раздолие для юных царевичей. В сей благодатный добрый час они вышли с отцом на прогулку. Царскую семью сопровождали трое рынд. Стража держалась в отдалении, давая детям спокойно резвиться.

Иоанн глядел на своих сыновей. Царевичи в безмерной радости, с пылким задором принялись за зимние излюбленные забавы. Снег предался обманчивой короткой оттепели, и теперь был особенно пригож для игры в снежки.