《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

Под ногами у Агаши стояла кадка с водой, в которую подмешали настойку на спирту с травами. Знахарка протирала лицо парня, заплывшего от отёков и синяков. Губа была рассечена с такой силою, что гонец через силу держал рот закрытым.

Рядом с ними сидели двое девок за рукоделием. Они были похожи меж собою лицом, цветом волос. Одинаковые платья, скроенные в скромной простоте, ещё боле мешали их меж собою.

Девушки склонились ко свече, которая стояла на сундуке подле раненного парня. Мягкий свет дрогнул, ибо от открытой двери повеял слабый ветер.

Парень не мог сосредоточить взгляда своего. Он видел мутное очертание человека в чёрной накидке, накинутой поверх красного шёлкового кафтана.

Агаша же, как и девчушки, тотчас же узнали Фёдора Басманова. Знахарка поднялась со своего места и принялась расправлять свою юбку, измятую за долгим сидением. Девушки отложили рукоделие своё и быстро встали босыми ногами на пол и кротко опустил свои лица в пол.

Фёдор взглянул на них и указал головою в сторону двери. Девчушки не медлили ни секунды. Агаша тоже было последовала за ними, но Басманов остановил её жестом. Знахарка кивнула, оставаясь на ногах, точно не зная, куда и деть себя. Взгляд её бросился на грязное тряпьё, которым отирала она тело избитого.

Агаша быстро собрала лоскуты те прочь с глаз Фёдора. Сам же Басманов сел на табурет прямо подле гонца, которому не было сил подняться на ноги с места своего.

- Узнаёшь меня? – тихо спросил Фёдор.

Гонец тотчас же закивал головой, морщась от боли.

- Так растолкуй мне, отчего Курбский к Жигимону-то переметнулся? – спросил Басманов.

- Так со страху всё… - с трудом ответил гонец.

Его лицо обернулось сплошным синяком. Не было возможно сыскать там живого места – всё побои измесили.

- От гнева царского бежал… - едва вороча языком, продолжил он. – Потерь… слишком много потерь в войне… царь... не простил бы. Вот Курбский и бежал… и спасся…

Голос его ослаб, и речь прервалась жутким кашлем.

- Отчего променял он государя нашего? За всё предоброе Андрей к латинам перебежал? – спросил Фёдор, когда кашель тот унялся.

- Что ныне гадать? Неведомо… - через силу ответил гонец.

Фёдор свёл брови и глубоко вздохнул, мотая головой.

- Выходи его, Агаш. – приказал Басманов, вставая с табурета.

- Уж с Божией помощью, барин, с Божией помощью. – ответила знахарка, окрестив себя крестным знамением.

- И что за девчушки сейчас подслушивают нас за дверью? – спросил юноша.

- Девки-то? Сиротки безродные. Они и так, барин, дурочки убогие, не обижайте их почём зря, Фёдор Алексеич!

- Не буду. – усмехнулся Басманов. – Раз уж ты, Агаша, просишь за них.

С теми словами Фёдор направился к двери и покинул тесную душную комнатушку.

Юноша вышел во мрачный коридор. Мысли его мешались, пока он проходил от одного редкого факела к другому. Не заметил юноша, как в своих размышлениях он вышел в просторный зал с выходом во двор. По правую руку от Басманова возвышалась большая белокаменная лестница.

Фёдор поднимался по лестнице, как услышал свист. То был его отец. Воевода спускался по лестнице и широко всплеснул руками, завидев сына.

- Я-то понадеялся, ты сейчас где-то по полям скачешь. – произнёс Алексей вместо приветствия.

Фёдор слабо усмехнулся и помотал головой.

- Нет, батюшка. Не гоже службу оставлять, ежели средь ближних наших Иуда. – ответил юноша. – Как государь? Унялся его праведный гнев?

Алексей отмахнулся и помотал головой.

- Не уймётся долго ещё. – ответил мужчина, почёсывая свой подбородок. – Услужил нам Андрюшка, услужил! Ничего не сказать! Жил бы себе, как у Христа за пазухой! Нет же, неймётся ему, сучий он потрох! Знал бы – прирезал пса!

Фёдор коротко усмехнулся, глядя на негодование отца.

- Полно вам, батюшка, поминать подонка этого. – произнёс юноша. – Лучше напутствие дай – что ныне?

- Ныне делай, что и ране – служи государю. Злости не вызывай его, да ежели иной вор али изменник прогневает царя – так под ярость его не попадайся. За опальников не вступайся – сам видел, ещё больший гнев обрушишь на голову свою. Надобно оно тебе? А меж тем, ты не сплоховал, Федя.

- Да какой же полудурок сплохует, ежели держал ты предо мною его, да безоружного? – спросил юноша, пожав плечами.

Алексей усмехнулся, окинув своего сына с ног до головы.

- Славный ты парень, Федька, да ловкий. И рука у тебя тверда.

- А как иначе, при породе нашей? – усмехнулся Фёдор.

Слова те вызвали улыбку на лице бывалого воеводы. С радостною гордостию потрепал он сына своего по голове, растрепав волосы юноши. Направились Басмановы наверх, к покоям своим.

- Государь велел ехать в Москву. – произнёс Басманов-отец, пока проходили они по белокаменным ступеням, коврами устланными. - Ныне новый порядок учреждён будет. Да помилует нас Господь!

Алексей тяжело вздохнул, молвив эти слова.

- И наместник его на земле, светлый государь наш. – добавил Фёдор.

…

Январские морозы беспощадно обрушились со всею суровостью на Русь. К высоким монастырским стенам подъехало шесть лошадей со всадниками, одетыми в тяжёлые шубы. Шестеро мужчин были при оружии, головы их укрывали шапки, подбитые соболиным мехом.