《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

Подле царя шёл да оглядывался по сторонам крепкий воин. Он был молод и светел лицом, и, несмотря на то, пара седых прядей уже сребрились подле висков. В самих же волосах поблёскивали паря серебряных бус.

Иоанн жестом остановил стражу, что шествовала подле него. Владимир с друзьями ещё не успели перевести дух, когда царь протянул перстень одному из них. То был юных князь, Иван Бельский. Он припал к царскому перстню, подняв взор на владыку. Иоанн же не удостоил князя и беглым взглядом.

Не дав никакого ответу, Иоанн положил руку на плечо Владимира, и жестом просил следовать с ним.

Царский брат лишь кратко переглянулся с матерью, да пошёл с Иоанном. Царь ступал, заложив руки за спиной, и несколько подавшись вперёд.

- Уж позабыл, Вава, милость да доброту Бельского-отца? Доброго опекуна нашего? – вопрошал владыка, - Позабыл, какого ютиться, точно звери беспризорные – где придётся? Давно ли руки знобило, что уж огнём жгло?

Владимир сглотнул, да с виною опустил взгляд в землю, поспевая за братом.

- То отец его, но сам Ваня славный малый, и верный твой друг и слуга, - ответил Владимир.

- Бельские не друзья нам, - отрезал Иоанн.

…

Иоанн глубоко выдохнул, слушая донесение Малюты. Пальцы владыки, унизанные перстами, стучали о подлокотники трона.

С тех пор как владыка вернулся в Новгородский Кремль из похода, нрав его сделался жёстче, угрюм был владыка, нелюдим.

- Нет, - наконец, царе дал волю свою.

Скуратов поджал губы, да бросил скорый взгляд на юного Басманова, что стоял позади трона. Фёдор несколько мгновений назад что-то нашёптывал владыке, и Малюта клал бы руку на отсечение – те речи и повлияли на отказ государя.

- Ведомо мне, владыка, Христом клянусь, - божился Григорий, - Бельский мотался к Филиппу на исповедь, притом ещё старик ходил митрополитом. И святой отец точно знал о подлом заговоре всё, знал и молчал, пёс.

Иоанн с тяжёлым сердцем слушал Малюту.

- Он изменник, - с поклоном молвил Скуратов.

Царь остановил речь опричника жестом.

- Добро служишь мне, Малюта, добро. На сим же Филипп – не твоя забота, - молвил владыка, вставая с трона и протягивая руку вперёд.

Малюта подчинился царской воле, и в поклоне поцеловал перстень. С поклоном, Скуратов отступился от трона.

Иоанн бросил быстрый взгляд на юного Басманова, что стоял подле трона.

- Со мной, - коротко молвил владыка, позвав Фёдора жестом.

…

Фёдор затворил царские покои, и сам опёрся спиной о дверь, заведя руки себе за спину. Владыка же с гневливом рыком сел за стол.

- Подай, - повелел Иоанн, кивая на книгохралицу, да щёлкнув пальцами.

Фёдор чуть свёл брови и повёл головою, ожидая, как владыка молвит боле. Покуда юноша медлил эти мгновения, терпение Иоанна иссякло.

- Оглох, Басманов!? – огрызнулся царь.

Фёдор резко отстранился от двери, спешно метнулся к книгохранилице. Юноша отворил дверцы, да принялся оглядывать полки.

В царившем полумраке нельзя было ничего разобрать. Фёдор сглотнул, пытаясь всё же разгадать царское повеление. Стук пальцев Иоанна с тяжёлыми перстами доносились до чуткого слуха Басманова, и опричник понимал – терпение царское на исходе.

И вдруг на глаза попалась давненько виданная вещица. Мутное стекло будто бы нарочно сторонилось света.

«Была не была» отчаянно подумал Басманов, ухватывая с полки вещицу, да обратился ко владыке.

Фёдор поставил подле Иоанна стеклянный пузырёк, в котором покоилась сама смерть.

На устах царя занялась недобрая улыбка.

- И ведь додумался ж, - довольно протянул Иоанн, касаясь руки Фёдора.

Сперва Басманов вздохнул с облегчением.

- Для какого ж гостя дорого сие питьё? – вопрошал Фёдор, не спеша отдавать пузырёк.

- Для меня, утомился я заботами, - ответил Иоанн с улыбкой, да подал руку.

Фёдор вскинул брови, замерев на мгновение. За тем же широко улыбнулся, и звонкий смех сорвался с его уст. С поклоном, опричник исполнил повеление владыки своего.

- Как будет угодно тебе, свет очей моих, - с нежной улыбкой, молвил Басманов.

- Не дождётесь, - ответил Иоанн, и будто бы на вес проверял, сколь много яду покоится в холодном стекле.

…

Снега мели со страшной силой. Белый покров тяжёлых сугробов не давал пути резвой тройке. Ямщик как мог силился совладать с лошадьми, которые так и норовили воротиться обратно.

Слабый огонь теплился в барском тереме.

В конюшне не было видно лошадей, как не было видно холопов и их детей, из трубы не шло дыма.

Княгиня стряхнула снег с шерстяного платка, и, переступив порог, замерла. Запустение и тишина, царившие в доме, будто бы и призывали к молчанию.

Не было слышно ни скота, ни холопов.

Однако тихий шаг развеял её мысли. Княгиня Старецкая обратила взор на коридор, откуда показалась фигура князя Ивана Бельского.

Он предложил ей сесть на скамью, но княжна отказалась.

- Мой муж всё доложит царю, - молвила княгиня, обхватив себя руками.

В палатах стоял хлад, пробирающий её насквозь, но отчего-то Бельский будто бы не замечал мороза, даже когда его руки покраснели, а губы сделались бледны.

Бельский поджал губы, разводя руками.