《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

По дороге юноша расстегнул своё зимнее одеяния, скинув плащ, подбитый соболиным мехом почти на самые плечи. Так же пришлось расстегнуть верхние пуговицы кафтана, ибо дворец топился много сильнее, чем думалось Фёдору, когда он едва зашёл с уличного морозу.

Зал насквозь был пронизан косыми лучами уже вечерявшего солнца. За тем светом, точно за золотою пеленой, возвышался трон. Подле него на ступени сидел писарь с раскладным столом из дерева. Скрежет пера ритмично разносился гулким эхом, пока писец выводил длинное кружево письменных знаков.

Иоанн сидел на троне в облачении, золото которого затмевало зарево раннего вечера, что горело за окном. Тихим, но звучным голосом, мерно диктовал он письмо, когда Фёдор приблизился к трону и отдал земной поклон.

- Пресветлейший владыка, - произнёс Фёдор, поднимая взгляд свой, - вот я, раб ваш верный и покорный слуга предстаю перед вами.

Свет из окон лился со спины трона, отчего лицо Иоанна, и весь облик его пребывал в мягкой тени, в то время как юноша, напротив, стоял, объятый лучами угасающего солнца.

Иоанн сидел, подперев рукою лицо. Сейчас одежда Фёдора столь явственно освещена, что царь мог разглядеть едва отличимые тона крови на чёрном плаще своего опричника. Некоторое мгновение Иоанн просто осматривал внешний облик Басманова.

Привыкнув к тому, что мрачное молчание прескверно переносится подданными, Иоанн размышлял, отчего же юный опричник не проявляет того тревожного волнения, будучи вызванным без повода, да притом не дав переменить ему дорожной одежды.

Фёдор выжидал, когда государь молвит своё слово.

Наконец, Иоанн сложил руки перед собою, сев прямо и глядя на юношу.

- Как думаешь ты, Федя, с чем вызвал я тебя? – спросил царь.

Тот в ответ лишь пожал плечами да закатил глаза, точно старался углядеть что-то в потолках залы.

- Не ведаю я, светлый государь. – просто ответил юноша. – Раз было велено явиться – мой долг предстать пред вами, а не мудрствовать.

Иоанн не скрывал улыбку, которую вызвал ответ юноши.

Вновь повисла тишина, однако тревожности не было в ней. Напротив, царило незримое радушие и тепло давнишних друзей.

- Что омрачает думы ваши в сей светлый день? – спросил Фёдор, нарушив тишину, и с теми словами медленно прошёлся он к окну.

Иоанн подивился, не без улыбки, но подивился смелости юноши. Невольно потерев руками, царь глубоко вздохнул. Тяжесть, незримая, но едва ли не вдавившая Иоанна в трон, сдавила его плечи.

Мрачные думы тотчас же отразились на его челе. Фёдор видел ту перемену, сохранив на лице своём живой интерес ко словам своего владыки.

- Я был проклят Господом, когда венчался на царствование Русью. – вздохнул Иоанн, опуская руки на подлокотники. – Иного изъяснения не открывается разуму моему. Ежели хочет Господь видеть меня оружием своим – так тому и быть. Перед ним ответ держать и буду. А перед людьми…

Царь отмахнулся, и улыбка мелькнула на губах его.

- А нет у них власти надо мной. – продолжил царь. – Ежели хотят они, чтобы был я суров, чтобы жесток был, так буду, да не так, как молят они. Жаждут же, что иных карать будем, что у иного отбирать будем! Всё ждут, как падёт кто из них, чтобы вцепиться гнилыми зубами своими в неостывшую плоть. И ведь доносят и доносят! Государь-государь! А Ивашко вор! А Колька изменник! Тьфу. Ну поди сам и прибей!

Иоанн всплеснул руками, да и Фёдор было усмехнулся.

- И в самом-то деле, – вздохнул Иоанн, потирая переносицу свою, опустив голову, наклоняя её вперёд, - одно дело – сироты да вдовы убогие! Нет у них силы поразить врагов да злодеев. Иное дело – мужья Руси! Разным Богам служим мы, разным. Молю о милости к ближним, и какою мольбой то обращается ко мне? Всё жаждут казней, наказаний… Смуту наводят, будто и без них уж наступил рай на земле русской… Кто тебе то зеркало послал?

Царь резко поднял взгляд на Фёдора. Юноша было облокотился о стену, скрестив руки на груди, но стоило государю обратиться к нему, молодой опричник тотчас же шагнул вперёд и медленным мягким шагом отошёл от стены.

Басманов пожал плечами, мотая головой.

- Не ведаю я. – ответил Фёдор.

- Так разведай! И имена доложишь мне. – Иоанн взмахнул своей рукой. – Что за позор, в царском дворце да рыщут крысы!

- Что велите делать, как разыщу смутьянов средь братии нашей? – спросил Фёдор.

Вопрос этот явно воодушевил государя.

- Не спугни раньше положенного часа. – произнёс царь. – Доколе известно мне, язык твой остёр, да как нужда в том есть, речь твоя обратится извилистой змеёю.

- Так разве то порок? – усмехнулся Фёдор, пожав плечами да наклонив голову на бок.

Иоанн на мгновение замолчал.

- Как умение твоё может быть пороком али благодетелью? – спросил государь, плавно разводя руками в сторону. – То есть умение, и всё на том.

Юноша коротко улыбнулся словам Иоанна.

- Покуда оружия твои, помыслы да умения направлены супротив врагов родины нашей… - продолжал тем временем государь, указывая на ладони юноши.