《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

- Ей-богу, как мальчишка! – пригрозил Иоанн, да больше в том голосе было смеху, нежели истинного наказанья.

Опершись на руку свою, наблюдал владыка, как слуга его, слыша нареканья государя своего, замахнулся да и кинул снежок прямо по шапке одного из ребятишек, что веселились во дворе. Тотчас же средь детей началась перепалка, ибо уж объявили, будто бы сменилась игра, и хватит уж снежками бросаться.

В ответ на возражение кто-то словил ещё снежок, едва ли не за шиворот – тут и возобновилась возня – дети вновь попрятались, кто где – да айда вновь перекидываться да пересмеиваться.

Фёдор глядел на ту потеху, да прикрыл окна, вернув палате её былую тишину, хоть отдалённые окрики доносились со двора сквозь мутные запотевшие стекла. Руки свои Басманов вытер о шею, ибо быстро на его тёплых ладонях растаял снег.

Едва юноша потянулся к дудочке, как государь остановил его жестом. Не без удивления взглянул юноша на царя.

- Сладка игра твоя, как мёд – уж перепить его и горечь обожжёт. – мотнул головой.

- Не знаю я, как иначе развлечь тебя, великий государь. – с некоторым будто бы и замешательством произнёс юноша, растягивая слова. – Не позвать ли мне кого, ежели наскучил я вам?

- Кого ж собрался звать? – спросил Иоанн, оглядывая Фёдора с ног до головы.

- Да хоть Дуняшу нашу, белолицую да складную. – лукаво произнёс тот, облокачиваясь спиною о стену.

- Полно тебе паясничать. – отмахнулся владыка.

- По залам да палатам слух разнёсся, будто бы по сердцу вам она. – произнёс молодой опричник, и голос его, тихий и вкрадчивый, не терял при том звучности, да лился по зале гулкой.

- Да ты, Басманов, сплетник, подстать отцу своему. – усмехнулся Иоанн.

Фёдор лишь развёл руками.

- Лишь держу ухо востро, как и наказывал батюшка мой на службе светлому лику вашему, государь. – просто ответил парень, широко улыбнувшись.

С губ Иоанна сорвался тяжёлый вздох. Он замотал головою, да потёр переносицу свою.

- И всё же… - произнёс Фёдор, сложив одну руку поперёк груди, а второю осторожно касаясь своего подбородка, - ежели не люба вам боле Дунька, велите же сыскать вам ту, что сможет позабавить вас, да озарить ваш мрачный лик.

Иоанн поглядел на юношу, да замер на мгновение, после чего и усмехнулся, пожав плечами.

- Велю. – развёл руками царь. - Сыщешь мне кого краше, озолочу.

- А ежели нет? – спросил Фёдор, вскинув бровь.

Иоанн смолк, да барабанил пальцами по посоху своему да подлокотнику золотому несколько мгновений, после чего и дал ответ свой.

- Ежели нет, не видать тебе Данки своей, и никого резвее водовозной клячи не получишь ни с царских конюшен, ни с какого двора. – произнёс Иоанн, прислонив посох свой к трону, да сложив руки пред собою. – Такова моя воля. Ещё волен ты не браться за указ сей.

- Не смею. – с поклоном ответил юноша.

- Аминь. – улыбнулся царь, глядя на слугу своего.

Сего же дня предстояло немало хлопот. Уж не минуло и часу, как государь отпустил Фёдора из залы с тем, чтобы мчался во двор, где, как молва сказывала, барин изживал да мучал домочадцев своих. Вершить сей суд предстало опричнине, оттого и слетелась со дворца царского вся братия.

Басманов Фёдор спускался по лестнице, как поравнялся с Григорием, коего Малютой и кличали.

- Ты, Федька, рьяно замахнулся. – с низкою усмешкою бросил Скуратов себе в рыжую бороду. – Того, не надорвись.

- И тебе доброго дня, Малюта. – с улыбкою ответил юноша. - О чём ты толкуешь хоть?

- Да слышал же я, покуда сторожил залу сим утром, что вызвался ты искать девку-то для царской утехи. – произнёс Григорий, понизив голос свой.

- Ну так и что ж в том? – спросил Басманов.

- Да то, - Малюта харкнул на лестнице, да сплюнул, утерев усы свои, - что немало красных девок в одном-то дворце, не говоря уж о Слободе нашей, ох немало! Сам, бывало, хаживаю к ним. Да только сердце государево-то не завоюет уж нынче ни одна бабёха. Гляди, как покинула нас царица Анастасия, так и всё!

Фёдор удивлённо вскинул бровь, да оглянувшись, завидел, как мимо них прошлися фигуры слуг – то несли чистое бельё, что уж оледенело, просыхая на морозе.

- Так всё! – полушёпотом продолжил Малюта, едва остались они в Фёдором в коридоре наедине. – Так и не полюбилася ни одна государю.

- Как же царица Мария? – спросил Фёдор, чуть прищурив свой взгляд.

Да как услышал то имя Малюта, так уж и рассмеялся, будто бы юнец пред ним воистину глупость сморозил.

- Ох, потешаешься? – спросил Малюта, уняв смех свой. – Кто ж, как не я, сторожу покои государевы? Кто ж, как не я, ведаю, сколь редки те ночи, что государь с Марией проводит? А ежели царица и делит ложе с супругом, так едва ли они…

- Понял тебя. – прервал его Фёдор, отвернув лицо своё, да глядя вниз.

- Понял он! Уж кого и сыскать-то ты собрался? – спросил Малюта. – Девка, ежели и выйдет собою, так уметь должна и речи сладкие лить, не иначе лишится языка своего. Гневлив государь, ибо зол должен он быть ко врагами своими, аки пёс на страже, и гнев сей унять боле некому.

- Экую же задачу взвалил я на себя… - вздохнул Фёдор, убирая прядь волос с лица своего.

- Так я о том и толкую. – Малюта похлопал юношу своей тяжёлой рукой.