《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

- Ещё батюшка мой про него сказывал. – продолжил Басманов. – Я ещё совсем мальчонкою бегал, как отец уж службу нёс. Схватили значит, мужика, да в лесу на морозе в одной рубахе-то и оставили. Портянки его убогие с ног и то стянули. И что ж ты думаешь?

- Так может, то иной какой мужик. – предположил немец, поглядывая на дорогу.

Сгущающиеся сумерки окрашивали долину во мрак. Братья-опричники, что вооружились факелами, ехали впереди, да замыкали отряд сей. Неравномерное дрожание пламени давало видеть не боле, чем на пару шагов, да только каждый из опричнинного войска ныне ведал, куда путь держать.

- Может и так. – кивнул Фёдор. – Да не нашли они тела того мужика. Ни крови не было на месте том, но премного следов звериных. Какая тварь там только не ступала.

- Веришь, что и впрямь то был колдун? – спросил Андрей.

Фёдор пожал плечами.

- Быть может так. – ответил юноша. – Только слышал я и о том, как мужик босоногий прямо по снегу шёл, да притом в сугроб и не проваливался. Просто ступал себе домой, точно ничего примечательного и не сотворилось. То видал лесоруб, однако решил, что уж с устали ему мерещится.

- А ежели то был вправду колдун, и затаил он обиду на отца твоего? – заговорщицки прищурился немец.

Фёдор усмехнулся.

- Быть может и так. – ответил юноша.

На том разговор их и окончился, ибо дорога стала трудной. Талая вода размыла канавы да тропы. Тьма опускалась по-зимнему быстро, оттого хоть глаз выколи - ни черта видно не было.

Много медленнее отряд тронулся, ибо выискивать надо было вслепую забытую деревушку, где скрывался колдун, уже единожды ускользнувший от холодной смерти али пастей кровожадных медведей и волков.

Ныне опричники едва ли не встали, принявшись семенить на месте. Редкие домики с покосившиеся ветхими крышами были тому свидетели. Решено было послать по несколько людей во все стороны, дабы найти среди этого запустения и бурьяна ту проклятую деревушку, да изловить колдуна.

Через несколько минут воротились все опричники, осмотрев окрестности, но будто бы все в одну сторону и мчались. Куда ни глянь, всюду глушь да темень, кривые домики с разбитыми окнами, деревни не видать.

Братия силилась не впадать в уныние.

- Верно, путает нас… - прошептал было кто-то за спиною князя Вяземского.

Как только обернул Афанасий поводья лошади своей, так и стал глазами бегать по лицам братии, силясь углядеть, кто же сие молвил.

- Не внимайте знакам, что будет насылать вам этот чёрт! – приказал Афанасий Вяземский. – Ежели вы честные добрые христиане, не будет у вас страха пред дьявольскими знамениями!

Точно бы назло, взгляды братии мгновенно обратились куда-то за спину князя. Глаза мужчин, настоящих суровых воевод вдруг преисполнилось дюжего волнения, с которым нельзя было совладать.

Нахмурив густые поседевшие брови, Афанасий вновь развернул лошадь свою, да животное точно не хотело того – упрямо упиралась ногами, опускало голову всё ниже и ниже, иной раз встряхивая гривой.

Терпение Афанасия скоро уж и закончилось – огрел опричник коня хлыстом. Лошадь пронзительно заржала, да как встала на дыбы, едва не скидывая наездника своего.

Все опричники тотчас же отошли назад, боясь, как бы сильные копыта, что бились в воздухе, не пришлись на их голову.

Наконец, князь совладал со своей лошадью, да обернулся.

Раскинутая долина утопала во мраке. Мягкий туман стелился в неглубоких оврагах да низинах. И будто бы во всём мире не было ни души, да пред одиноким домиком, который ныне виделся мелкой точкою, дышал костёр.

Вглядываться стал Афанасий, да как углядел вороньё, кружившее над костром, едва ли не касаясь крылами пламени, так и обратился весь в слух.

Издалека доносился гулкий крик. Птицы бесновались в неясном неистовстве, и крик их доносился до братии. На самом пороге дома сидел человек. Точнее нельзя было сказать, не подходя ближе.

- Гойда! – крикнул было князь Вяземский, но только сам видел, что не дал тот клич оживления никакого ни на лицах, ни в сердцах опричников.

- На кой же чёрт он сам нас кличет? – спросил Фёдор, прищуриваясь глядя на костёр вдалеке. – Не сыскали б мы его, ежели сам не постарался.

- Да мне почём знать? Уж сам я не веду никаких колдовских дел, и природу знать не знаю! Я одно вам скажу – нет у дурака этого никакой силы, чтобы волю нашу сломить! - бросил Вяземский.

Фёдор пожал плечами, встряхнул головою, убирая волосы с лица.

- Быть по твоему, Афонь. – просто ответил Басманов, да не спешил гнать свою лошадь, покуда сам князь не подастся.

Сам же Афанасий видел сомнения на лицах опричников.

- Трусы, аж смотреть противно! – князь сплюнул, стеганув лошадь свою.

Тотчас же Фёдор помчался следом, а с ним и Штаден. За тем уж и вся братия постегала коней своих, да двинулись на огненное знамя.

По мере того, как приближалось войско государево, всё плотнее в воздухе становился вороний крик. Эти пронзительные вопли всё усиливались с каждым шагом.

- Встал он! – крикнул опричник с факелом, что мчался впереди.