《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

- Ну и чудак же… - бросил он себе под нос, поднимаясь с места своего. – Так вот о какой свободе просишь?...

…

Оставались последние минуты до зари.

- Эй, эй! Федька, чёрт бы тебя побрал! – услышал Басманов, чувствуя, как чья-то грубая хватка треплет его за плечо.

Пред юношей возникла неряшливая фигура Васьки Грязного.

- Так как же так-то! – Грязной всплеснул руками, а затем обратил рукою на камеру.

Фёдор потянулся и поднялся на ноги.

- Так ведь как же нынче мы мертвеца казнить-то будем?! – причитал Грязной.

- И правда… - ответил Басманов, даже не силясь придать голосу своему али лицу и тени удивления.

Примечание к части Подписывайтесь на телегу: https://t.me/lavkamyaso

и на группу с моими рисунками: https://vk.com/chase_dreams

Подайте на хлеб, люди добрые: https://www.donationalerts.com/r/jack_gelb

Земной поклон!

Глава 2.10

Тихое пение, вернее, бормотание стелилось, будто тяжёлый туман, по мрачной зале. Грузные тела воевод мирно покоились, кто на скамьях, а кто и рухнул на каменный пол. Изредко доносились отголоски какой-то песни, да были столь пьяны мужи, что не в силах были и слова внятного молвить.

Боле всех хранил рассудок Иоанн. С тоскою глядел он на соратников своих, на наречённую им братию.

- Не оставьте меня. – едва слышно произнёс владыка, его губы лишь шевелились.

За окном давно стемнело. Ночь, укрывшая Слободу, уж было прибирала свой покров, чтобы незаметно скрыться в преддверии ранних сумерек.

Усталый взгляд царя вновь прошёлся по зале. Вся братия была сражена крепким вином и особым кушаньем.

- Не оставьте меня. – тихо повторил Иоанн, поднимаясь со своего трона.

Выпрямившись во весь рост свой, государь будто бы на плечах ощутил тяжесть своего бремени. Всё его тело в мгновение обратилось непосильной ношей.

Царь упёрся руками о стол, дабы не повалиться с ног. Тяжёлое дыхание сопутствовало бешенному биению сердца. Иоанн схватился за грудь, не в силах унять огонь, грызущий его изнутри. Отчаянный крик сорвался с его губ, и царь в бешенстве ударил себя в грудь несколько раз, прежде чем изнуряющая боль стала отступать.

Звон. Жуткий звон наполнял голову, сжимая виски, будто тугим венцом. Коридоры, двери и лестницы плыли перед глазами Иоанна, когда он спешно вырвался во двор.

Свежий воздух даровал ему вольное дыхание. Все невзгоды медленно отступали, не лишая себя бесовского удовольствия помучить изнурённое тело владыки напоследок.

Наконец, холодный ветер, уже лишённый лютой зимней стужи, отрезвляюще пробил всего Иоанна. К мыслям возвращалась утраченная ясность.

Стоило рассудку остыть, принять долгожданный покой и умиротворение, Иоанн отчётливо услышал, как его окрикнул кто-то за спиной.

- Отче?.. – не веря собственному слуху, обернулся царь, но прежде чем он успел разглядеть хоть что-то, помимо мрачной тени, он пробудился ото сна.

Тяжёлое дыхание вырывалось из его груди, холодный пот заливал разгорячённый лоб. Иоанн сел в кровати, проводя по лицу рукой.

Он бросил короткий взгляд на кровать, проверяя, не покоится подле него супруга. Кровать была смята, но царицы Марии не было в спальне. Она имела обыкновение покидать супруга, если его судороги и ночные тревоги нарушали её собственный покой.

Иоанн провёл по простыням. Они уже остыли, и царь вздохнул с тяжёлым сожалением. Подле него не было ни души, кто бы заверил, что Иоанн пробудился ото сна.

«Пусть так…» с тяжёлым вздохом царь вновь лёг на спину, раскинув обессилившие руки.

«Ежели я всё ещё сплю, пущай так…» думал Иоанн, смыкая тяжёлые веки.

…

Стало много теплее. День ото дня прибавлялся. Солнце всходило, и долго любовалось землёю, даруя свой мягкий, нежный свет.

И всё же снега не спешили сходить – кучковались тут и там, медленно тая и питая мелкие холодные ручейки под собою.

Неспешно во двор спустились двое опричников, знаменитые отец и сын Басмановы. Старший кутался всё в зимнее одеяние. Басман-отец всё ещё отходил от болезни, мало-помалу возвращая былую силу да стойкость.

Ныне оба опричника освобождены были от службы, оттого-то праздно и прогуливались по двору. Алексей опустился на скамью, что находилась подле стены дворца. Глянув наверх, старый воевода убедился, что нет над ним нависших ледяных когтей, и с облегчением выдохнул, откинувшись назад.

Фёдор занял место подле отца.

- Не скоро эти колдуны трёклятые переведутся. – хмуро вздохнул Алексей, выслушав сына своего. - А помимо того, что нового?

Юноша посмотрел себе под ноги, да пожал плечами.

- Да так и ничего. – ответил Фёдор, просто и беспечно.

…

Малюта тяжёлыми шагами ступал по коридору, сея за собою гулкое эхо. Непримиримый настрой его чуялся издалека, оттого-то и рынды отворили перед ним двери много заранее.

Опричник вошёл в светлую залу, в центре которой накрыт был стол. Малюта застал царскую чету за утренней трапезой.

Иоанн, едва завидев Григория, тяжело вздохнул, выпил чашу с вином до дна, и лишь после того дал знак опричнику приблизиться к нему.