《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

- Бегал козлик по лугу, да искал он кости, бегал, бегал, не нашёл, почернел от злости… - бормотал узник, сидя во мрачной сырой камере.

Шея да руки были схвачены грубой колодкой, а колени уж онемели, стоя на холодном камне. При всём том, не было на этом чудаковатом лице ни тени отчаяния или страха. Напротив, узник бойко повторял снова и снова стишок про козла и кости.

Живости речи, право, можно было и позавидовать – ибо пел он сквозь сломанные зубы да челюсть, которая стала вдовое больше, опухши от побоев.

Не было иного света, кроме факела. Его неровный свет едва касался камней подземелья. Низкие потолки подвала массивно нависали, будто бы угрожая раздавить под собою любого, кто преступит черту.

- Бегал козлик по лугу… - вновь затеял свою песню-считалочку чудаковатый мужик, коего кличали никак иначе, как колдун.

Фёдор Басманов подошёл к камере и безмолвно сменил караул. Юноша сел на покосившийся пень, служивший в подвалах дворца сиденьем для тюремщиков и палачей. Басманов погрузился в свои думы, и даже не обращал внимания ни на свист, ни на тихое рычание, точно псиное, которому предавался колдун, не имея иной потехи.

- Эй… - наконец, узник обратился к опричнику человеческою речью.

Фёдор вскинул бровь, поглядывая на чудака. Сейчас этот мужик боле походил на несчастного пьяницу, чем на страшного колдуна из древних преданий. В разуме юноши ожил образ пред костром, в окружении бесовских воронов. Точно хлопанье их крыльев доносилось прям над ухом, да лишь один взгляд на жалкого мужика в колодках – и всё. Всё видение таяло дымом на ветру, рассеивалось и улетало, оставив лишь тень чего-то необъяснимо жуткого.

- Эй… - повторил он.

- Чего тебе? – спросил Фёдор.

- Так я там тебя и выбрал. Тогда, как брать вы, точно псы, меня пришли всей стаей. – произнёс мужик, да скрючил пальцы на правой руке.

Видно, онемевшее тело едва слушалось его, да только как указал колдун вновь на юношу, так Фёдора вновь пробил холод по спине.

- Хочешь-не хочешь, выпадает тебе! – едва ли не со злорадством проговорил заключённый, через силу вороча языком.

- Что это значит? – спросил Фёдор, прищурив глаза.

- А ты добрый молодец. – ответил колдун. – Как глаза твои увидел, сразу понял, не ровня ты своре той. Добрые глаза у тебя, ясные. Не без лукавства, да всяко человеческие.

Усмехнулся Фёдор, да откинулся назад, прислонившись спиной к неровной стене.

- Давай же, добрый человек, - продолжил колдун, - мы друг другу и услужим? Отпусти меня, даруй мне милость! А я тебе всё поведаю, чего знать желаешь!

На мгновение Фёдор задумался, да обернулся к узнику.

- Всё поведаю тебе. – видно, хотел было колдун кивнуть, да колодка не дала – лишь дёрнулся головою, - Всё поведаю. На челе твоём светлом всё написано, то читать я могу.

Басманов не отвечал, лишь с любопытством глядел на мужика.

- Что вижу я? – спросил узник, довольно улыбаясь.

Рот его был залит кровью.

- Ох, что вижу… - вновь колдуна разобрал смех, как и накануне, когда привлёк он внимание двух ребятишек.

Этот едва ли человеческий звук разлетелся по узким коридорам дворцовых подземелий. Будто бы споря сам с собою, смех наполнил всю тюрьму. Фёдор свёл брови, и сам не отдавал себе отчёта в том, что не мог отвести глаз от чудака, который уж принялся дрожать, будучи захваченный в колодки.

- Что же? – спросил молодой опричник, когда раскат полоумного смеха начал стихать.

Мужик медленно переводил дыхание, а в его глазах встали слёзы.

- Так я ж сказал всё тебе! – точно удивляясь нерадивости юноши, выпалил колдун.

Фёдор чуть повёл головой, точно переспросил колдуна.

- Так то-то и говорю. – произнёс мужик, и голос его в мгновение утратил всякое озорство. – Глаза у тебя ясные, светлые. Отчего ты не веришь им?

- О чём ты? – Басманов подался вперёд и схватился рукой за решётку.

- Так будто бы сам не ведаешь? – спросил колдун, указав взглядом на перстни, дарённые самим царём Фёдору.

Едва юноша заметил взгляд тот, тотчас же одёрнул руку, будто бы решётка раскалилась во мгновение ока.

- Всё ты знаешь. – повторил колдун. – Всё то правда, что гонишь ты от себя. И не нужен тебе ни колдун, ни Бог, ни Дьявол, чтобы увидеть да вразуметь тому.

Фёдор нервно усмехнулся, схватился за саблю да вдарил по решётке со всей дури, подняв премного звонного шуму.

- Заткнись. – бросил Басманов. – Ибо прав ты – не нужны мне советы колдуна.

Мужик издал смешанный звук. То боле всего походило на короткий смешок.

- И я-то, может, и рад был бы выпустить тебя. – продолжил Фёдор, разглядывая саблю. – Да только клятву я давал, и преступить волю царскую мне – так не сносить мне головы.

- Так кто же просит тебя супротив воли-то царской идти? – лукаво произнёс колдун, глядя на оружие в руках опричника.

Фёдор свёл брови, оборачиваясь на узника.

- Его воля – казнить тебя на заре. – произнёс Басманов.

- Ежели не убьют меня раньше. – добавил колдун.

Фёдор удивлённо усмехнулся.