Читаем Голем прячется в тенях полностью

КУЧЕРА (дружелюбно). Бросьте, пане Йиржи. Мы же не немцы какие, на родном языке говорим. За мечты о свободной Праге я вас в темницу запирать не стану.

ЙИРЖИ (недоверчиво). Но… Вы же полицейский, а значит, обязаны арестовывать неблагонадежных.

КУЧЕРА (все так же дружелюбно). Пане Йиржи, я не служу Габсбургам. Я служу Праге и боролся за ее свободу, когда вы еще пешком под стол ходили.

ЙИРЖИ (затаив дыхание). В сорок восьмом году?

КУЧЕРА (кивает). Два дня на крепостных стенах… Чудом избежал австрийских пуль, но куда большим чудом было то, что меня не повесили за участие в мятеже. Допрашивал меня следователь по особо важным делам, пане Лукаш. Он разглядел в нескладном юнце что-то такое, что сам потом не мог объяснить. Любил повторять: «В тебе, Доминик, живет истинный пражский дух. Будь верен родному городу, никогда не предавай его!» Так что ступайте, пане Йиржи. Сделайте статую Яна Жижки и укройте от посторонних глаз. Верю, что однажды наступят времена, когда этот памятник поставят на Витковой горе.

ЙИРЖИ 

(кланяясь и все еще не веря своему счастью). Спаси вас Бог, пане Доминик. Пойду искать свое ведерко, я ведь его выбросил, когда побежал. Без ведерка-то глину не набрать, а глиномесу без глины никак нельзя, иначе какой же он глиномес.

МАРМЕЛАДОВ (окликает). Постойте!

ЙИРЖИ (испуганно). Что такое, ваша милость?

КУЧЕРА (раздраженно) Что вы задумали?

МАРМЕЛАДОВ (спокойно). Вам все же придется проехать с нами.

ЙИРЖИ (совсем испуганно). Куда?

МАРМЕЛАДОВ 

(все так же спокойно). В покойницкую.

ЙИРЖИ (завывая). Матерь Божья! За что же это меня сразу в покойницкую? Не убивайте, ваша милость, я ведь ни в чем не виноват.

КУЧЕРА (злобно). Что вы себе позволяете, пане Родион? Зачем нам тащить его в покойницкую? На каком основании? Вы же не имеете в Праге никаких полномочий!

МАРМЕЛАДОВ (пожимая плечами). Я думал, вы догадаетесь. Но могу и объяснить.

КУЧЕРА (с холодной яростью). Уж будьте так любезны!

МАРМЕЛАДОВ (спокойно). В покойницкой мы оставили глину. Помните? И если пане Йиржи так хорошо разбирается в разных сортах и породах, то сможет помочь нам определить из каких мест эту глину привезли.

ЙИРЖИ (радостно). Это я могу, панове! Ей Богу, могу. Да я любую глину распознаю с первого взгляда. Да я… (голос удаляется)

КУЧЕРА(рассказывает). Мармеладов снова переиграл меня. Пока я вспоминал былые годы, он воспользовался моментом и обдумал новую теорию. Хотя, идея привлечь к расследованию гончара, весьма недурна. Я бы и сам это предложил. Может быть, лишь минутой позже.

Свистнули извозчика. Пока ехали, я посвятил пане Йиржи в подробности трех убийств. Он сперва впал в ступор, услышав, что некто использует глину для столь злого дела. Для гончара и скульптора это, наверное, граничит со святотатством. В покойницкой, увидев три тела на столах, он закашлялся, и чуть было не лишился чувств, но в глазах мечтателя светилась решимость. Вот истинный сын чешского народа!

Пане Йиржи тщательно изучил нарезанные сыщиком ломтики, часть подкоптил на свече, другие размял в руках и потом, отбросив глину, провел пальцами по щеке, прислушиваясь к ощущениям.

ЙИРЖИ (задумчиво). Жирная глина, почти без песка. Такую нечасто встретишь. Зеленая вам вряд ли что-нибудь подскажет, ее можно набрать в сотне мест вверх по течению Влтавы. А вот эта – редкая, смотрите, какой цвет! Белый, с мраморными прожилками. Эта глина особая. Она живет только в болоте, в самой трясине. Если извлечь оттуда, быстро высыхает, и потом с ней уже ничего не сделаешь.

МАРМЕЛАДОВ (быстро). Стало быть, Голем ходит на болота каждый раз, как задумает убийство. За сколько часов высыхает эта глина?

ЙИРЖИ 

(уверенно). За десять, максимум – за двенадцать. Потом она перестает дышать и уже не годится для лепки.

КУЧЕРА (перехватывая инициативу). Но все еще годится для убийства. Сделать толстую лепешку, смочить водой…

ЙИРЖИ(качая головой). Это даст еще часов восемь… В любом случае, через сутки такая глина превращается в камень.

ВОРЖИШЕК (с любопытством). А если убийца зачерпнет ведерко прямо из болота, вместе с жижей… Да и поставит в сыром погребе…

КУЧЕРА (подхватывает). Или в колодце утопит, а потом будет по чуть-чуть доставать?

ЙИРЖИ (уверенно). Бесполезно! Поэтому гончары с такой глиной не связываются. В болотах ее много, набрать можно хоть бочку, но лепить придется в тот же день. Через сутки, хоть колдуй, а она уже мертвая.

МАРМЕЛАДОВ (с интересом). Пане Йиржи, много ли таких болот в окрестностях Праги?

Перейти на страницу:

Все книги серии Сыщик Мармеладов

Голем прячется в тенях
Голем прячется в тенях

Июль 1883 года. Прага стонет под гнетом Австро-Венгерской империи. В городе запрещены газеты на чешском языке. В университете преподают немецкие профессора, а студентов исключают за вольнодумство. Горожане ненавидят полицию, присягнувшую на верность Габсбургам, но пока еще не готовы восстать против тирании. Все помнят, как жестоко был подавлен предыдущий пражский бунт. Каждый третий доносит на соседа, чтобы под шумок растащить чужое добро. В предместьях, как обычно, боятся погромов…В этом кипящем котле плавятся судьбы целых народов и отдельных людей. Юная карманная воровка. Старый алхимик. Гончар-бунтовщик. Ночной портье из роскошной гостиницы. Ворчливый следователь, имеющий собственное представление о правосудии. И русский сыщик – чужак, которого судьба привела в Прагу в самый неподходящий момент. Или, напротив, в самый подходящий. На улицах города неспокойно, здесь убивают людей – каждый раз ровно в полночь. В жутких преступлениях подозревают Голема, глиняного великана из древних легенд. Удастся ли Мармеладову остановить чудовище?

Стасс Бабицкий

Детективы / Драматургия / Исторические детективы

Похожие книги

Безмолвный пациент
Безмолвный пациент

Жизнь Алисии Беренсон кажется идеальной. Известная художница вышла замуж за востребованного модного фотографа. Она живет в одном из самых привлекательных и дорогих районов Лондона, в роскошном доме с большими окнами, выходящими в парк. Однажды поздним вечером, когда ее муж Габриэль возвращается домой с очередной съемки, Алисия пять раз стреляет ему в лицо. И с тех пор не произносит ни слова.Отказ Алисии говорить или давать какие-либо объяснения будоражит общественное воображение. Тайна делает художницу знаменитой. И в то время как сама она находится на принудительном лечении, цена ее последней работы – автопортрета с единственной надписью по-гречески «АЛКЕСТА» – стремительно растет.Тео Фабер – криминальный психотерапевт. Он долго ждал возможности поработать с Алисией, заставить ее говорить. Но что скрывается за его одержимостью безумной мужеубийцей и к чему приведут все эти психологические эксперименты? Возможно, к истине, которая угрожает поглотить и его самого…

Алекс Михаэлидес

Детективы
Развод и девичья фамилия
Развод и девичья фамилия

Прошло больше года, как Кира разошлась с мужем Сергеем. Пятнадцать лет назад, когда их любовь горела, как подожженный бикфордов шнур, немыслимо было представить, что эти двое могут развестись. Их сын Тим до сих пор не смирился и мечтает их помирить. И вот случай представился, ужасный случай! На лестничной клетке перед квартирой Киры кто-то застрелил ее шефа, главного редактора журнала "Старая площадь". Кира была его замом. Шеф шел к ней поговорить о чем-то секретном и важном… Милиция, похоже, заподозрила в убийстве Киру, а ее сын вызвал на подмогу отца. Сергей примчался немедленно. И он обязательно сделает все, чтобы уберечь от беды пусть и бывшую, но все еще любимую жену…

Елизавета Соболянская , Натаэль Зика , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детективы / Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы / Романы
1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне