Голод. Нетолстый роман

Чехо – как ты говоришь – словаков сфоткать не успела: в Праге была коротенькая пересадка.

С ТРУДНОСТЯМИ я никак не справляюсь. Читаю книги, хожу на балет, смотрю сериал. Короче говоря, делаю так, чтобы о ТРУДНОСТЯХ не думать.

Спасибо тебе за деньги! Очень выручили в последний раз. Ты – моя фея.

Контакт я закрыла, потому что пишу там матом и выкладываю откровенные фото. Ты расстроишься на такой смотреть, но и переставать я не хочу.

Так что, мне кажется, взаимоуважение и компромисс.

Люблю.

Эта статья называется «Один раз отрежь». Я скольжу по строчкам глазами и не узнаю в тексте себя: восклицательные знаки, остроты, заголовки-фразеологизмы. За третий год моего фриланса в журнале ****** я уже выучила, что материалу о шубах соответствует вынос «Мех да и только», гороскопу – «Звёзды сошлись», расследованию про воссоединение Брэда Питта и Анджелины Джоли – «На те же грабли». Ничего страшного, это правила глянца. Мне платят деньги, а я пишу про крем, «которому не изменяю много лет».

Раньше я думала, что сделка с совестью – это из разряда работать на сеть подпольных казино или распространять БАДы от рака. Я думала так до тех пор, пока один дышащий на ладан глянцевый журнал не заказал мне серию нативных фичеров[18]

о липосакции. В ТЗ попросили доходчиво объяснить, что некоторые телесные идеалы недостижимы, сколько ни прыгай в спортзале и сколько брокколи в себя ни впихни. Но альтернатива существует: отдать себя в руки пластических хирургов, готовых отсоединить от человека один, два, пять килограммов (то есть литр – они меряют литрами) живого жира. Также ТЗ требовало подробно рассказать об опциях главных клиник пластической хирургии Москвы с указанием расценок, селебрити-посетителей и гарантий сохранения новых объёмов.

Какая, в общем-то, глупая ирония – стать жертвой собственного глагола. Так думаю я сейчас, вспоминая, что, несмотря на смешной гонорар, потратила на ресёрч несколько выходных; как «журналистский» интерес превратился в личный; как из моих вопросов врачам уходило притворство; как в те дни я стала больше обычного фиксироваться на своём втором подбородке, ежедневно встречавшим меня в чёрном отражении смартфона.

Я вбиваю заголовок в поисковик своей почты, чтобы узнать дату заказа материала. Открываю хранилище диктофона, нахожу пять записей в неделю с 14 по 21 марта. Каждая озаглавлена адресом:

Люсиновская, 15;

Каланчёвская набережная, 43;

Лялин переулок, 7?

Мясницкая, 32;

Плющиха, 18.

Одна моя знакомая как-то поделилась на фейсбуке, что её терапевт предложил записать голосом историю увиденного самоубийства, а потом на регулярной основе переслушивать её. Так, по словам терапевта, сознание начинает лучше адаптироваться к пережитой травме. Я не была уверена в легитимности этого метода, но решила переслушать те «интервью».

Первый врач сказал, что за операцию не возьмётся, потому что не видит жира у меня в лице. Второй – что особого смысла нет, потому как кардинальной разницы не случится, но посоветовал «хорошую девочку, которая многих клиентов подсадила на филлеры». Я помню «хорошую девочку». Она жила в Ясеневе, слегка картавила и обколола мне филлерами нижнюю часть лица так, что оно приняло квадратную форму, а скулы, казалось, вот-вот вылетят из лица. Я не узнавала себя в зеркале и рыдала, пока не прочитала в интернете, что филлер можно вывести из организма специальным препаратом. В ожидании его действия я даже – невиданное дело – сказалась больной и две недели не выходила из дома.

В Лялином меня попросили раздеться полностью, хотя я достаточно чётко сказала, что меня интересует только лицо. Голос врача – высокий, въедливый – оживляет картину: мешкаюсь, не могу придумать куда деть руки, потом всё-таки решаюсь. Джинсы одним шагом спускаются на пол, и вот я уже стою перед ней в одних трусах, пока она рисует по мне фломастером, защипывая кожу, и говорит: «Ну что за жопка, просто Ким Кардашьян».

Слово «жопка» звучало на 7:27. Отматываю этот момент несколько раз, потому что хочу уловить: как прошлая версия меня реагирует на это слово? Цокает и закатывает глаза (так бы я сделала сейчас)? Конъюнктурно хихикает? Просто молчит?

Хирургиня предложила в итоге вместе с лицом сделать зону боков. Сказала: «Давайте по скидочке. Ну и наркоз один, чтоб два раза не вставать».

Потом была женщина, которую назвать врачом всё-таки не поворачивается язык. Операцию она делала дёшево, тысяч на 100 меньше рынка. Без ассистента, в обычном косметологическом кабинете, рядом с маникюрным салоном. Я спросила её, когда можно лечь на операцию. Женщина ответила: «Да хоть завтра». Я опешила, но уточнила: «А там ведь огромный список анализов нужно делать перед общим наркозом? И ещё ЭКГ и УЗИ вен…» Та согласилась: «Ну, сдайте кровь на глюкозку». Интересно, продолжает ли она заниматься этим по сей день?