Голубая роза

Она попыталась сложить папку как раньше, но скользкая пластиковая поверхность не пожелала дождаться того мгновения, когда Айше перехватит ее по линии сгиба и сунет обратно в сумку. Случилось это потому, что Айше не удосужилась отложить сигарету и два пальца одной руки не могли принять участия в деле складывания папки, или потому, что кто-то свыше, управляющий событиями нашей жизни, решил осложнить одну из подчиненных ему сюжетных линий, или потому, что Айше была радостно возбуждена и устала после длинного, полного переживаний дня, а Кемаль так внимательно следил за ее руками, – но папка гибким движением гимнастки разогнулась и ее содержимое перестало быть тайной. Несколько листов с текстом соскользнули под стол, и Кемаль уже наклонился было за ними… когда через прозрачную пластиковую обложку увидел маленький квадратный листочек желтого цвета с записанным на нем длинным номером мобильного телефона. И хотя он был частично загорожен сдвинувшимся листом бумаги, и хотя на свете полным-полно желтых квадратных записных книжечек с легко отрывающимися листочками, и хотя Айше уже не была для него подозреваемой, Кемаль был абсолютно уверен, что этот листочек – не один из безобидного множества повсеместно продающихся, а тот самый, с тем самым телефоном, с тем самым почерком, из той самой сумочки, которую, обыскав, бросили в просторной комнате с балконом около уже не видящей этого владелицы.

Он подобрал с пола рассыпавшиеся бумаги, думая о том, что вот сейчас встретится с ней глазами и к этому моменту он должен выбрать себе линию поведения. Версии? Самая приятная: она ничего не знает, папку дал ей брат, она этого листочка не видела и абсолютно невинна. Соблазнительно, но верится с трудом.

Менее приятная: она знает что-то о ком-то, кто ей небезразличен (скажи уж честно: дорог!), и помогает ему чем может – в том числе и постоянной ложью.

Совсем неприятная: она сама… нет, не убийца, конечно, но связана со всей этой историей. Соучастница? Тогда она обольщает и очаровывает его, Кемаля, нарочно?

Самая простая: это вообще не тот самый листочек.

– Вы позволите посмотреть? – Кемаль быстро выдернул папку из-под руки удивленной Айше. Простая версия рушилась на глазах: листочек, может быть, и другой, но номер и почерк – увы!

– Откуда здесь этот листочек? Только не говорите, что не имеете ни малейшего представления, – в его голосе звучали такие жесткие нотки, что Айше захотелось обидеться.

«Почему он так со мной разговаривает? Какое он имеет право… Видимо, имеет, если речь идет о деле. Листочек… что это еще за листочек?» – Айше протянула руку к папке, чтобы честно ответить на его вопрос, но Кемаль остановил ее:

– Не трогайте. Только ваших отпечатков здесь не хватало! Если вам хочется делать вид, что вы его впервые увидели, вот, пожалуйста, – он пододвинул к ней папку, осторожно держа ее за края, как держат дорогие антикварные музыкальные диски.

– Хотите – верьте, хотите – нет, но я не заглядывала в папку, – медленно, стараясь быть убедительной, заговорила Айше. Она многое вдруг поняла, и на нее навалилось чувство не то усталости, не то отчаяния от невозможности открыть глаза и, проснувшись, оказаться вне этой истории. – Вы что-то подобное предвидели, да? И поэтому все время крутились вокруг нашего дома и… – она на секунду замялась, – и вокруг меня? Не пойму, кто и зачем втягивает меня во все это? Или мне просто не везет? Вы, конечно, уверены, что этот листок тот самый?

– Строго говоря, моя уверенность ничего не доказывает. Нужно заключение экспертов. Но мне показывали на специальном экране следы от шариковой ручки в том блокноте – похоже. И очень.

– Но что это доказывает? Почему он оказался в этой папке? Кто его туда положил? Мехмет – он привез папку брату, Сибел – она составляла контракт, мой брат – он вносил туда свои замечания? Кто-то посторонний, неизвестный нам? Тогда он вхож или к Сибел с Мехметом или в офис моего брата. Кто-то пытается связать нас с убийством или листочек случайно попал в эту папку?

– Это пока неясно. Ясно одно: мне не позавидуешь!

– Почему, господин Кемаль? Вам-то что? Даже хорошо: вон какую шикарную улику обнаружили! – с горечью сказала Айше. – И мы теперь по разные стороны баррикад. А были ведь почти единомышленники, да?

Кемаль вздохнул.

– Вы представляете, как это будет выглядеть? Мехмет и ваш брат дружно заявят, что никогда в жизни не видели и не держали в руках никаких желтеньких листочков. Вы говорите то же самое. И улика превращается в нуль. Даже в минус единицу, потому что выяснится, при каких сомнительных обстоятельствах я ее обнаружил. Привел свидетельницу в ресторан, поил ее вином, ваш адвокат будет настаивать на том, что эту бумажку я же и подсунул!

– Перестаньте говорить ерунду! Вы же пока не в суде. И мы с вами оба прекрасно знаем, как вы эту улику обнаружили. Не будьте бюрократом. И попробуйте поверить, что я действительно не видела этой бумажки раньше. Я не настолько безумна, чтобы носить в сумке такую улику. Которую проще простого уничтожить.