Гондору не нужен Король

В своих переживаниях и мыслях ты проглядел, куда и как вы шли.

– Располагайся, – сказал Диор.

Вы были в небольшом темном кабинете. Пара светильников на столе.

Хозяин разжег небольшую жаровню на гнутых ножках.

– Ты когда-нибудь пил чай? – спросил он.

– Только слышал.

О безумно дорогом харадском напитке, который может сделать бодрым на всю ночь, а может наоборот – заставить расслабиться или сотворить с тобой еще что-нибудь.

– Понимаю.

Он достал деревянную шкатулку, сплошь покрытую резным узором, замысловатым и непривычным.

– Велеть принести что-то поесть? – спросил Диор. – Я оставил тебя без ужина.

– Не знаю, – пожал плечами Таургон. – Перед караулом я бы наелся, а так…

– Понимаю, – снова повторил хозяин. Он вышел, почти сразу вернулся.

Закипал чайник на жаровне.

За сдвоенным окошком закат рисовал розово-серые узоры на жемчужном небе.

Он звал тебя поговорить, но вы молчали. И это было лучше слов.

Молчали о вашей странной дружбе, о том, что важнее всех книг, как ни дороги они Арнору и ни нужны Гондору. Судьба королевы Фириэль и как ее трактуют разные авторы – об этом вы побеседуете потом, в саду Хранилища. Он позвал тебя говорить о другом.

О чем – тебе виднее.

– Пробуй, – он налил вам по крохотной харадской чашке. – Поначалу непривычно, но потом ты оценишь. И заедай.

Он пододвинул вазочку сушеных фруктов.

Отпил, ты последовал его примеру. Вкус чая был резким и горьким, но если заедать и пить маленькими глотками, то терпимо.

Твоему хозяину виднее.

Виднее – что?

Ты звал поговорить, господин мой Диор, но ты молчишь. Пригубливаешь любимый напиток – и смотришь на своего гостя. Что общего между вторым по могуществу человеком в Гондоре и простым… отнюдь не простым стражником? Что ты понял? Что ты разглядел?

Чего ты ждешь?

– Мой господин. Могу я спросить тебя? Когда я ехал в Гондор, я оказался в очень странном месте. Я никому не рассказывал, но ты наверняка знаешь.

Таургон говорил о том, как не смог охотиться, как вышел на заросшую тропу, как она привела его к подножию лестницы на холм…

– Ты поднялся?! – Диор забыл про чай. – Ты осмелился? Ты… смог?! Один?!

– Это место запретно? прости, господин мой, я не знал.

– Рассказывай. – Диор хотел гневаться, но не мог. Святотатство? нет. Гора Трепета хранит сама себя, ни один дерзкий просто не сможет подняться на нее. Ужас скует его сердце еще до тайной тропы.

А этот северянин был на вершине. Он рассказывает тебе о кургане, поросшем белыми цветами алфирина, и Черном Камне.

Это означает лишь одно: у него есть право.

Просто некому было привести его на Амон-Анвар.

Некому, кроме его предка.

Священный ужас сжимает твое сердце. Такой же, как тогда, когда отец привез тебя двадцатилетним на Гору Трепета. И всё, о чем говорили древние сказания, стало реальностью. В тот день все слова о Валарах и Едином, которые с детства были лишь знанием, стали частью тебя. Частью твоей жизни.

Но тебя привез туда отец. Его – твой дед Хадор. Его… и так далее. Вы, Наместники, приводите туда только сына. Или наследника, как твой отец возил туда Денетора. А Короли – не только сыновей. Иначе бы Мардил никогда не узнал про Гору Трепета.

Но каждого гондорца, начиная с Менельдила, туда приводил обычный живой человек. Отец. Родич. Государь.

А этого арнорского юношу призвал Сам.

Ты не на Амон-Анвар. Ты в своих покоях. Но сердце твое содрогается от близости Великой Тайны.

Ты обратил внимание на северянина еще сам, еще прежде, чем Серион рассказал о нем и его труде. Стражник в Хранилище – это более чем странно. Сейчас ты понял истинную причину того, почему ты сделал для него всё, что было, и готов сделать большее.

Он ждет.

Он всё рассказал и ждет от тебя ответов на свои вопросы.

– Значит, потомки Исилдура живы в северных пещерах до сих пор.

– Мой господин…

– Не говори ничего, Таургон. – Диор накрыл его руку своей. – Ты молчал целый год; молчи и дальше. Что ты из рода Исилдура… это знаю только я, ведь так?

Арнорец сглотнул, кивнул.

– Какая жестокая шутка судьбы: Амон-Анвар создан Исилдуром, но именно его потомки ничего не знают про Гору Трепета. Я всё расскажу. Конечно, я всё расскажу тебе. Мне только надо… видишь ли, когда мне исполнилось двадцать и отец привез меня туда, я поклялся, что открою тайну только собственному сыну. Но сына у меня нет…

Давно уже стемнело. Ночи короткие, рыжее зарево ползет по северному горизонту, становясь бирюзовым… скоро ему налиться новой рыжиной.

– Клятва сложная вещь, – Диор сцепил пальцы, – когда ты должен выбирать между ее сутью и ее словами. Слова просты: никому, кроме сына в положенный час, не говорить про Амон-Анвар. А суть иная: никому не открывать тайну Горы Трепета. Тайну ты уже знаешь. Осталось лишь несколько слов о твоем предке. Ты имеешь право знать то, что относится к истории твоего рода.

Сын Барахира встал и решительно произнес:

– Мне нет нужды советоваться с отцом, чтобы принять решение. Ты всё узнаешь.

Чай забыт – тебе сейчас не нужны эти харадские ухищрения, чтобы быть бодрым.