Гондору не нужен Король

Эдрахил смотрел на него с полнейшим непониманием. Гномья сталь вызвала у командира меньше удивления.

– «Лесной Камень», – повторил северянин. – Самое обычное имя для нас. Ты в засаде, идет мимо орк, тебя камнем считает.

– Ясно, – командир резко помрачнел. – Хорошее имя.

Судя по выражению его лица, ничего хорошего не было.

– Послушай, – осторожно проговорил он, – тебе… ты будешь настаивать на «андо»? Понимаешь… уже в списках и прочих бумагах… Наместник тебя через «калма» пишет. Я же не знал… прости.

Таургон достал бумагу, которую получил вечность назад – сегодня утром.

Его имя было написано через «калма».

Утром ему, конечно, было не до этого.

Ну вот, в довершение ко всему еще и переименовали.

После всего, что было сегодня, какое значение имеет написание не-твоего имени? После присяги Гондору?

– Оставь как есть, – махнул рукой арнорец.

– Спасибо… – выдохнул Эдрахил. Судя по этому вздоху, проще разбить пару орочьих отрядов, чем исправить одну букву в столичных документах.

Следом за слугой он прошел в одно из зданий слева от главной площади, если встать лицом ко дворцу. Похоже, это был здешний постоялый двор, только вот жильцы там один знатнее другого. Интересно, платит ли хоть один за «угол»… и из скольких комнат тот «угол» состоит…

Поднялись на пятый этаж, слуга распахнул перед ним дверь и замер в поклоне. Таургон вошел.

Оказалось, его новым обиталищем станет именно угол: в комнате было пять кроватей; на трех пологи откинуты, в изголовье висит оружие и вообще у них обжитой вид, на двух пологи опущены. Стало быть, выбирай любую.

Просторно и светло. Потолок высокий, в два роста, не меньше. Там, наверху, резьба по белому мрамору. Большое окно: вид частью перекрыт углом соседнего дома, но если встать вот сюда, то этого дома не видно вовсе, а только дали – равнины, Андуин, утесы Каир-Андроса, дальше болота и тонкой голубой грядой – Эмин-Муил.

По слову Диора его поселили в комнату с таким роскошным видом?

Да уж, не каморка у Хириль.

– Какую кровать застелить тебе, господин?

Да без разницы.

– Дальнюю.

Ушел за бельем.

Вот такой будет твоя новая жизнь. В белизне мрамора, свежем ветре с Андуина и с гербом на груди, не твоим и твоим разом.

Равнины золотятся. Скоро закат и ужин.

Со вчерашнего дня ничего не ел… не беда, осталось недолго.

И пить хочется страшно. Вода в кувшине. Понятно, что для умывания, но вроде чистая… хоть так напиться.

Придет слуга, надо будет спросить его, как идти в трапезную.

…Таургон поднял полог кровати. Подушка и матрас были без роскошеств, набиты травой, но добротно, аккуратно. Значит, приучают лордят не на перинах спать?

Он присел на постель. Вроде удобная.

«Встань! – возопил внутренний голос. – Встань, не делай этого!»

«Слуга придет – встану, – ответил ему Таургон. – Услышу, как открывается дверь, и сразу встану».

Его голова коснулась подушки.

Сон отступал тихонько и ласково. Обычно о таком говорят «как в детстве», но его детство пришлось на войну, там он вскакивал мгновенно, собранный и готовый к худшему еще раньше, чем откроет глаза. А просыпаться вот так, постепенно, позволяя себе еще чуть-чуть полежать, он научился позже, гораздо позже.

Он отдохнул, и ему хорошо. Это было первое, что он понял.

Где он? Он не дома, то есть не каморке у Хириль. Вчера… он стал вспоминать вчерашний день.

Н-да. Неудивительно, что он свалился, как подрубленный.

Сапог на нем не было, он был укрыт одеялом. Пришел слуга и обнаружил, что застелить постель не удастся? и сделал, что мог?

Сколько сейчас времени?

Ответом был слабый огонек светильника и голоса.

– Разбудить его, как думаешь?

– Мы ему не няньки. Пусть сам разбирается с Эдрахилом.

– Ну всё-таки…

Значит, утро. Хорошего же мнения о нем будут новые товарищи! – завалился спать без простыней и лишь по милости слуги не в сапогах. Да уж, дикарь дикарем, куда больше.

– Доброго утра.

– И тебе доброго, – недоверчиво ответил один из юношей, оглядывая его. Второй молча кивнул. Третий, видимо, еще не встал. – Ты кто?

…и откуда тут взялся, н-да. Взрослый, бородатый и не умеющий пользоваться простынями.

Ну что бы стоило вчера дождаться слуги?!

– Таургон. С Севера.

– Из Эмнета?

– Нет. С Северного Всхолмья.

– Это где? Я знаю только то, где был Форност.

– Оно самое.

Судя по изумленному взгляду, репутация лесного зверя обеспечена…

– Я Маблунг, у моего отца верфи в Лебеннине. Это Кемендур, а там Аннаэль.

– Рад знакомству.

Что, странно, что оно по-человечески разговаривает?

– Эдрахил велел передать тебе.

Ну да, бритва и настольное зеркало к ней. И как это штукой пользоваться… ладно, научимся. Не порезаться бы по первому разу.

– Спасибо. Можно свет поближе?

Уже отчетливо светало, когда Таургон, переодевшийся во все новое, выбритый и в тунике с гербом Элендила, шел в трапезную Первого отряда.

Зеркало безжалостно (или милосердно?) предупредило его о том, что произойдет. Он был готов к встрече с неизбежным, как на войне готов к схватке, риску смерти и боли ран.

«Несмертельно, – повторял он себе. – Переживу. Через неделю и следа не останется».