Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

М. Горький — И. П. Ладыжникову не ранее 11 февраля 1907 г, Капри.

Драма Аша — вещь сильная по фабуле, но ее русский перевод сделан отвратительно, а потому вопрос о печатании её в сборниках «Знания» — я не решаю[145]. Пожалуйста, посоветуйте aвтору вот что: пусть он пошлет русский перевод Айзману или кому-нибудь другому из литераторов-евреев, хорошо знающих русский язык, — пусть пошлет и просит их исправить возможно лучше русский перевод. Посоветуйте ему также дать эту пьесу Комиссаржевской или Московскому художественному театру, но — укажите, что и для сцены перевод должен быть исправлен, а в этом виде — пьеса проигрывай. Он, должно быть, талантливый человек этот Аш, его «На пути в Сион» — тоже интересная вещь…[146]

[АГ (I). С.156].

Следует отметить, что Горький, призывая к активному отношению к жизни, крайне резко относился пессимистическому настрою современной ему литературы. По этой причине он не любил русскоязычного писателя Давида Айзмана, который и сам имел мрачный характер, а в своих произведениях, по словам Горького,

все стонет, плачет, отрицает, подчеркивает страшное, жестокое, не видит за единичными проявлениями борьбы за жизнь ее великий процесс (Письмо Д. Я. Айзману от 21 апреля 1908 года [ГОРЬКИЙ-МиИ. С. 341–342]).

Напротив, Шолом Аш как писатель импонировал ему тем,

что он показывает евреев не как только великомучеников, что уже надоело и что, на мой взгляд, обессиливает авторов, сочиняющих разнообразно скучные плачи на реках русских…[АГ (I). С. 234]

Вот еще два отзыва Горького об этом писателе.