Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

О, конечно, в статьях Розанова нет ни звука о «кровавом навете», о деле Ющинского, о ритуальных убийствах[182].

Розанов отлично знает цену этим нелепым наветам. Но тем ядовитее его статьи, тем ужаснее их внутренняя бесчестность. Еще А. А. Столыпин доказывал, что в ритуальные убийства никто из русских не верит и что легенда эта создается благодаря особой атмосфере, пропитанной ненавистью к евреям. Розанов эту атмосферу сгущает и, толкуя изо дня в день о тайнах еврейской религии, подбавляет к тяжелой нововременской атмосфере еще особо ядовитые пары своей тайнописи. Если такая тайнопись, ничего не доказывающая, а лишь вселяющая сомнение, бесчестна сама по себе, то розановская тайнопись бесчестна вдвойне [ФИЛОСОФОВ].

Благородную и великую нацию еврейскую я мысленно благословляю и прошу у нее прощения за все мои прегрешения и никогда ничего дурного ей не желаю и считаю первой в свете по назначению. Главным образом за лоно Авраамово в том смысле, как мы объясняем это с о. Павлом Флоренским. Многострадальный, терпеливый русский народ люблю и уважаю [ПОСЛ-ДНИ. С. 87–88].

С другой стороны, этот «большой писатель с органическим пороком» (П. Б. Струве), культивирующий политическую беспринципность, вкупе с «фетешизмом мелочей»(Аким Волынский), как никто другой в русской культуре, исхитрился всех и вся «вразумить». И «консерваторам» и «прогрессистам», и евреям и русским, и даже инославным мало не показалось. Особенно досталось Православной церкви. В 1911 г. будущий священномученик Гермоген, тогда епископ Саратовский ходатайствует перед Святейшим Синодом о предании «явного еретика» Розанова анафеме, а нынешний «святой праведный Иоанн Кронштадтский», которого при жизни В. Розанов весьма чтил, молитвенно просит:

Господи, запечатлей уста и иссуши пишущую руку у В. Розанова[183].

Современная Розанову русская общественность, — что показательно с точки зрения духовной атмосферы тогдашнего российского общества! — восприняла выступления Розанова как однозначно юдофобские и в глазах либерально-демократической интеллигенции писатель оказался персоной нон грата. Тем не менее, В. В. Розанов является единственным писателем из правого национал-охранительского лагеря, которого, отметим еще раз, высоко ценил и поддерживал Максим Горький и чье имя, несомненно, находится в списке крупнейших русских писателей эпохи «Серебряного века».

Куда более плоскими и грубыми были юдофобский наскоки другого звонкого публициста и старейшего (1868–1917 гг.) литературного критика — Виктора Буренина, обосновавшегося в ведущем органе консервативно-охранительского лагеря газете «Новое слово», принадлежащей А. Н. Суворину. Заслужив прозвище «вурдалака русской газетной критики», Буренин, по мнению Корнея Чуковского, в тоже время являлся «одним из самых даровитых писателей правого лагеря» (см. «Чукоккала». С. 180 [ЧУКОВСКИЙ]).

Кстати, Буренину удалось один раз по-настоящему сильно куса-нуть Горького.