Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Имя и отчество моё — Владимир Евгеньевич.

Из следующих четырех опубликованных в [ВАЙНБЕРГ (II). С. 296–300] писем Жаботинского к Горькому, особый исторический интерес представляет лишь одно — то, в котором изложена просьба Жаботинского помочь с выездом из Советской России поэту Х. Н. Бялику.

Жаботинский В. — Горькому М. 08.01.1921, London.

Многоуважаемый Алексей Максимович,

Очень прошу Вас за Бялика. Он пропадает не за что, нам Палестине он нужен как поэт и как лучший из работников в области еврейского школьно-издательского дела. Рекомендовать его пред Вами было бы излишне, приводить доводы тоже незачем. Одно хочу прибавить: каково бы ни было отношение к еврейскому языку в России, в Палестине это единственный язык, объединяющий ашкеназов и сефардов[296]. Пусть нам вернут его. Мне хотелось бы просить и за Черняховского и за многих других, но хоть Бялику помогите вернуться к работе.

Простите, что беспокою вас. Несомненно, Вы перегружены такими делами: но мне верится, что Вы это дело выделите из ряда. Примите заранее мою глубокую благодарность за всё, что сможете сделать[297].

Глубоко уважающий Вас

В. Жаботинский

Остальные письма касаются просьбы Жаботинского выслать ему дубликат его утерянного диплома об окончании Демидовского лицея правоведения в Ярославле:

Диплом был выдан в 1912 г. кандидату юридических наук Влад<имиру> Евг<еньевичу> Жаботинскому (экстерн).

Горький и эту просьбу Жаботинского выполнил, о чем свидетельствует его благодарственное письмо:

Жаботинский В. — Горькому М. 2 июня 1927, Париж.

Многоуважаемый Алексей Максимович,

Я был в Чехии, позавчера только вернулся и застал Ваше письмо. Большое спасибо за помощь. Если могу отслужить чем — либо в пределах моей возможности, прошу Вас располагать мною.

Всего доброго

Ваш В. Жаботинский.

Петр (Пинхас) Рутенберг

Другой яркой фигурой из сионистского окружения Горького является Петр (Пинхас) Рутенберг — социалист-революционер, руководитель боевой организации эсеров, ставший к концу своего жизненного пути ярым сионистом, основоположником промышленной индустрии Эрец-Исраэль[298].

В кругу <…> отношений Горького с известными общественными фигурами-евреями Рутенберг занимает весьма заметное место, и эта связь позволяет выявить новые штрихи в биографии русского писателя, а также дополнить неизвестными сведениями некоторые известные исторические сюжеты [ХАЗАН (II). Т. 1. С. 65].

Произошедшая с Рутенбергом мировоззренческая метаморфоза — переход «От террориста к сионисту», судя по аналитической реконструкции этой части его биографии, сделанной в [ХАЗАН (II). Т. 1. С. 70–75], была инициирована обстоятельствами как политического, так и национально-психологического характера. В первом случае речь идет о конфликте Рутенберга с руководством партии эсеров, признавшего его ответственным за убийство священника Гапона[299]. Во втором — болезненное восприятие Рутенбергом антисемитских настроений, которые он постоянно ощущал эсеровской партийной среде. Сам Рутенберг писал по этому поводу в брошюре «De natzio-nale wiedervaflevung von dem yidishen folk» («О национальном возрождении еврейского народа»), опубликованной в 1915 г. в Нью-Йорке: