Читаем Государственное управление в России в 2000–2012 гг. Модернизация монетизации полностью

Удивительно было встретить здесь, в арабской стране, где культура и обычаи так не похожи на наши, чистейший тип советского человека. Лицом к лицу лица не увидать: чтобы понять величие «застойного СССР», надо было «отъехать» во времени в «лихие 90-е» и в нулевые невнятные. Знания, работа на благо родины, дружба народов, благородство, поиск справедливого мироустройства, возможность для талантливого человека вне зависимости от уровня доходов его семьи получить образование — вот те основы, которые позволяли воспитать тип интеллигента, приумножавшего величие страны. Не все, конечно, были такими, но у людей с ярко выраженным духовным интересом была возможность ставить большие мировоззренческие задачи и строить «цивилизацию знаний». В любой точке мира, хотя центром притяжения был СССР. Не только потому, что «дети разных народов», в том числе и посланцы вчерашних колоний, получали образование в наших вузах. Пусть идеология марксизма-ленинизма хромала на обе ноги и в конце концов испустила дух, но была и повседневная жизнь страны — с грандиозными стройками, с научными открытиями, с культом знания и труда. Неужели идеология сионизма и повседневная жизнь Израиля лучше?! Разве это тот идеал добрососедства, к которому мир пришел в начале XXI века?! Или что, для нормального человека привлекательней идеология однополярного мира — с бомбежками Сербии и с войной в Ираке?!

Об этом мы говорим с членами клуба выпускников советских и российских вузов «Ибн Сина». Народ на Ближнем Востоке политически грамотен с пеленок, а офис клуба можно назвать «Русским домом» — на стене герб Москвы и рекламный плакат Российского университета дружбы народов, который закончили многие из активистов организации. Прочные знания давали в СССР — выпускникам наших вузов пришлось бороться за место под солнцем, но они с честью выдержали конкуренцию, все состоялись профессионально и не потеряли нравственной основы, духа коллективизма и братства, который познали в юности. Под жарким ближневосточным небом в клубе поют, сливая женские и мужские голоса, «Эх, мороз, мороз…» и «Подмосковные вечера». А гимн иорданских коммунистов вообще на мотив «Катюши»… И удивительно, как оравнодушилась Россия к своим союзникам в арабском мире, к тем, кто испытывает к нашей стране в прямом смысле родственные чувства — через жен, детей и близких.

Выпускники удивляются: общество дружбы «Иордания — Россия» есть, оно действовало в самые трудные годы, а где же «ответная организация», благополучно скончавшаяся во времена постперестроечной смуты?! Понятно, что дело тут не в деньгах (именно в Иордании как-то особенно стыдно говорить о нашей бедности). Дело в мотивации, намерениях и результатах. И тут невольно начинаешь сравнивать: а какой тип человека и интеллигента взрастила современная Россия за последние 20 лет? Кем мы удивили мир? Кто пришел на смену «элитному» советскому человеку? В чем наша гордость? В вороватых богачах, которые обосновались в Лондоне? В писателях-матерщинниках, оскорбляющих язык Толстого и Достоевского? В девушках, пополнивших увеселительные заведения разных стран? Неужели судьба этих женщин завиднее, чем путь восторженных студенток-интернационалисток, вышедших замуж за арабов?!..

Да, конечно, что-то меняется к лучшему. В декабре 2009 года в Аммане открылся Российский культурный центр, и представитель Россотрудничества Александр Дорофеев делает все, чтобы укрепить в Иордании авторитет нашей страны. Мы можем гордиться, что у нас на Ближнем Востоке есть такой человек — волевой, честный, прекрасно образованный, болеющий за дело, достойный посланец великой страны и великой культуры. Но при всем желании он не может повлиять на качество образования в современных российских вузах, которое стало значительно хуже, чем было в советское время. Для этого вывода не надо проводить социологических исследований — члены «Ибн Сины» видят результаты наших реформ по новым выпускникам, которые иногда возвращаются после учебы, не зная ни профессии, ни языка.

Казалось бы, в период демографического спада наше Минобразования должно сражаться за умного абитуриента-иностранца — самое время заполнить вузы толковыми ребятами, которые впоследствии станут не только врачами и инженерами, программистами и учеными, но и будут лояльны и доброжелательны по отношению к России. Но нет: у нас разведут такую бумажную катавасию, что только диву даешься. Например, из-за затягивания сроков получения разрешений для выдачи виз иорданские абитуриенты 2008 года, подобранные по квотам Росзарубежцентра и общества «Родина», вообще не смогли выехать на учебу. Для сравнения: посольство Украины выдает визы иорданским студентам в течение двух недель с момента подачи документов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное