Граф Монте Кристо 1 часть

It was said at this moment that Danglars was worth from six to eight millions of francs, and had unlimited credit.	По слухам, Данглар владел шестью или восемью миллионами и неограниченным кредитом.
Danglars, then, without taking a crown from his pocket, could save Morrel; he had but to pass his word for a loan, and Morrel was saved.	Данглар, не вынимая ни одного червонца из кармана, мог выручить Морреля. Ему стоило только поручиться за него, и Моррель был бы спасен.
Morrel had long thought of Danglars, but had kept away from some instinctive motive, and had delayed as long as possible availing himself of this last resource.	Моррель давно уже думал о Дангларе; но из-за какого-то безотчетного отвращения Моррель до последней минуты медлил и не прибегал к этому крайнему средству.
And Morrel was right, for he returned home crushed by the humiliation of a refusal.	И он оказался прав, ибо возвратился домой, подавленный унизительным отказом.
Yet, on his arrival, Morrel did not utter a complaint, or say one harsh word. He embraced his weeping wife and daughter, pressed Emmanuel's hand with friendly warmth, and then going to his private room on the second floor had sent for Cocles.	Но, переступив порог своего дома, Моррель не обмолвился ни словом жалобы или упрека; он со слезами обнял жену и дочь, дружески протянул руку Эмманюелю, потом заперся в своем кабинете, в третьем этаже, и потребовал к себе Коклеса.
"Then," said the two women to Emmanuel, "we are indeed ruined."	- На этот раз, - сказали обе женщины Эмманюелю,- мы пропали.
It was agreed in a brief council held among them, that Julie should write to her brother, who was in garrison at Nimes, to come to them as speedily as possible.	После короткого совещания они решили, что Жюли напишет брату, стоявшему с полком в Ниме, чтобы он немедленно приехал.
The poor women felt instinctively that they required all their strength to support the blow that impended.	Бедные женщины инстинктивно чувствовали, что им нужно собрать все силы, чтобы выдержать грозящий им удар.
Besides, Maximilian Morrel, though hardly two and twenty, had great influence over his father.	К тому же Максимилиан Моррель, хотя ему было только двадцать два года, имел большое влияние на отца.
He was a strong-minded, upright young man.	Это был молодой человек прямого и твердого нрава.
At the time when he decided on his profession his father had no desire to choose for him, but had consulted young Maximilian's taste.	Когда ему пришлось избирать род деятельности, отец не захотел принуждать его и предоставил молодому человеку свободный выбор согласно его вкусам и склонностям.
He had at once declared for a military life, and had in consequence studied hard, passed brilliantly through the Polytechnic School, and left it as sub-lieutenant of the 53 d of the line.	Тот заявил, что намерен поступить на военную службу. Порешив на этом, он прилежно занялся науками, выдержал конкурсный экзамен в Политехническую школу и был назначен подпоручиком в 53-й пехотный полк.
For a year he had held this rank, and expected promotion on the first vacancy.	Он уже около года служил в этом чине и рассчитывал на производство в поручики.
In his regiment Maximilian Morrel was noted for his rigid observance, not only of the obligations imposed on a soldier, but also of the duties of a man; and he thus gained the name of "the stoic."	В полку Максимилиан Моррель считался строгим исполнителем не только солдатского, но и человеческого долга, и его прозвали "стоиком".