Граф Монте Кристо 1 часть

For part of the day he went into the court-yard, seated himself on a stone with his head bare and exposed to the blazing sun.	Большую часть дня он просидел на камне во дворе, с непокрытой головой, при тридцатиградусной жаре.
Emmanuel tried to comfort the women, but his eloquence faltered.	Эмманюель пытался ободрить г-жу Моррель и Жюли; но дар красноречия изменил ему.
The young man was too well acquainted with the business of the house, not to feel that a great catastrophe hung over the Morrel family.	Он слишком хорошо знал дела фирмы, чтобы не предвидеть, что семье Моррель грозит страшная катастрофа.
Night came, the two women had watched, hoping that when he left his room Morrel would come to them, but they heard him pass before their door, and trying to conceal the noise of his footsteps.	Наступила ночь. Ни г-жа Моррель, ни Жюли не ложились спать, надеясь, что Моррель, выйдя из кабинета, зайдет к ним. Но они слышали, как он, крадучись, чтобы его не окликнули, прошел мимо их двери.
They listened; he went into his sleeping-room, and fastened the door inside.	Они прислушались, но он вошел в свою спальню и запер за собой дверь.
Madame Morrel sent her daughter to bed, and half an hour after Julie had retired, she rose, took off her shoes, and went stealthily along the passage, to see through the keyhole what her husband was doing.	Госпожа Моррель велела дочери лечь спать; потом, через полчаса после того как Жюли ушла, она встала, сняла башмаки и тихо вышла в коридор, чтобы подсмотреть в замочную скважину, что делает муж.
In the passage she saw a retreating shadow; it was Julie, who, uneasy herself, had anticipated her mother.	В коридоре она заметила удаляющуюся тень. Это была Жюли, которая, также снедаемая беспокойством, опередила свою мать.
The young lady went towards Madame Morrel.	Молодая девушка подошла к г-же Моррель.
"He is writing," she said.	- Он пишет, - сказала она.
They had understood each other without speaking.	Обе женщины без слов поняли друг друга.
Madame Morrel looked again through the keyhole, Morrel was writing; but Madame Morrel remarked, what her daughter had not observed, that her husband was writing on stamped paper.	Г оспожа Моррель наклонилась к замочной скважине. Моррель писал; но госпожа Моррель заметила то, чего не заметила ее дочь: муж писал на гербовой бумаге.
The terrible idea that he was writing his will flashed across her; she shuddered, and yet had not strength to utter a word.	Тогда она поняла, что он пишет завещание; она задрожала всем телом, но все же нашла в себе силы ничего не сказать Жюли.
Next day M. Morrel seemed as calm as ever, went into his office as usual, came to his breakfast punctually, and then, after dinner, he placed his daughter beside him, took her head in his arms, and held her for a long time against his bosom.	На другой день г-н Моррель казался совершенно спокойным. Он, как всегда, занимался в конторе, как всегда, вышел к завтраку. Только после обеда он посадил свою дочь возле себя, взял обеими руками ее голову и крепко прижал к груди.
In the evening, Julie told her mother, that although he was apparently so calm, she had noticed that her father's heart beat violently.	Вечером Жюли сказала матери, что хотя отец ее казался спокойным, но сердце у него сильно стучало.
The next two days passed in much the same way.	Два следующих дня прошли в такой же тревоге.
On the evening of the 4th of September, M. Morrel asked his daughter for the key of his study.	Четвертого сентября вечером Моррель потребовал, чтобы дочь вернула ему ключ от кабинета.
Julie trembled at this request, which seemed to her of bad omen.	Жюли вздрогнула - это требование показалось ей зловещим.