Граф Монте Кристо 1 часть

Luigi Vampa comes to take us, and we take him-we bring him back to Rome, and present him to his holiness the Pope, who asks how he can repay so great a service; then we merely ask for a carriage and a pair of horses, and we see the Carnival in the carriage, and doubtless the Roman people will crown us at the Capitol, and proclaim us, like Curtius and the veiled Horatius, the preservers of their country."	Луиджи Вампа является, но не он задерживает нас, а мы его; мы доставляем его в Рим, преподносим знаменитого разбойника его святейшеству папе, тот спрашивает, чем он может вознаградить нас за такую услугу. Мы без церемонии просим у него карету и двух лошадей из папских конюшен и смотрим карнавал из экипажа; не говоря уже о том, что благодарный римский народ, по всей вероятности, увенчает нас лаврами на Капитолии и провозгласит, как Курция и Г орация Коклеса, спасителями отечества.
Whilst Albert proposed this scheme, Signor Pastrini's face assumed an expression impossible to describe.	Лицо маэстро Пастрини во время этой тирады Альбера было достойно кисти художника.
"And pray," asked Franz, "where are these pistols, blunderbusses, and other deadly weapons with which you intend filling the carriage?"	- Во-первых, - возразил Франц, - где вы возьмете пистолеты, мушкетоны и двустволки, которыми вы собираетесь начинить нашу коляску?
"Not out of my armory, for at Terracina I was plundered even of my hunting-knife."	- Уж, конечно, не в моем арсенале, ибо у меня в Террачине отобрали даже кинжал; а у вас?
"I shared the same fate at Aquapendente."	- Со мною поступили точно так же в Аква-Пенденте.
"Do you know, Signor Pastrini," said Albert, lighting a second cigar at the first, "that this practice is very convenient for bandits, and that it seems to be due to an arrangement of their own."	- Знаете ли, любезный хозяин, - сказал Альбер, закуривая вторую сигару от окурка первой, - что такая мера весьма удобна для грабителей и, мне кажется, введена нарочно, по сговору с ними?
Doubtless Signor Pastrini found this pleasantry compromising, for he only answered half the question, and then he spoke to Franz, as the only one likely to listen with attention.	Вероятно, такая шутка показалась хозяину рискованной, потому что он пробормотал в ответ что-то невнятное, обращаясь только к Францу как к единственному благоразумному человеку, с которым можно было столковаться.
"Your excellency knows that it is not customary to defend yourself when attacked by bandits."	- Вашей милости, конечно, известно, что, когда на вас нападают разбойники, не принято защищаться.
"What!" cried Albert, whose courage revolted at the idea of being plundered tamely, "not make any resistance!"	- Как! - воскликнул Альбер, храбрость которого восставала при мысли, что можно молча дать себя ограбить. - Как так "не принято"!
"No, for it would be useless.	- Да так. Всякое сопротивление было бы бесполезно.
What could you do against a dozen bandits who spring out of some pit, ruin, or aqueduct, and level their pieces at you?"	Что вы сделаете против десятка бандитов, которые выскакивают из канавы, из какой-нибудь лачуги или из акведука и все разом целятся в вас?
"Eh, parbleu!-they should kill me."	- Черт возьми! Пусть меня лучше убьют! -воскликнул Альбер.
The inn-keeper turned to Franz with an air that seemed to say,	Маэстро Пастрини посмотрел на Франца глазами, в которых ясно читалось:
"Your friend is decidedly mad."	"Положительно, ваша милость, ваш приятель сумасшедший".