Грамматическая Аптечка

Мы жадно слушали очередную историю про кого-то из ее учеников, научаясь словам, которыми она рассказывала про него, - чтобы срочно понять, что завтра делать с нашим конкретным Лешей или Ильей...

Потом мы стали ездить к ней все реже, потому как встали с четверенек и пошли сами...

Потом мы стали ее избегать: нам казалось, что она-де довлеет над нами, навязывая свой педагогический стиль и не давая расцвесть нашему собственному, единственному и неповторимому.

Потом он расцвел, этот наш собственный стиль, да пышным цветом! И мы стали между собой подтрунивать над Лидиным педагогическим стилем - как нам тогда казалось, «архаическим» (ну а мы-то, разумеется, были в самом что ни на есть авангарде!). Мы почти перестали ей звонить (боялись разоблачения?).

Потом мы стали старше и добрее. Ездили к ней с определенной регулярностью, пили чай и в сотый раз выслушивали ее рассказы, поддерживая на лице дипломатическое удивление (или восхищение - по ситуации)...

И вот не так давно мы снова были у Лидии Константиновны, Лиды, нашего Учителя. И, пожалуй, впервые не она нам что-то в очередной раз объясняла-разъясняла-втолковывала, а мы сами задавали ей вопросы. И вопросы эти оказались очень простые. И главные.

Один

из наших самых простых вопросов был такой: «А что такое нормальная жизнь ребенка, каким таким нормам соответствует?». Ответ: «А психофизическим качествам, присущим каждому возрасту. Например, дети начинают лучше всего договариваться между собой примерно в семь лет. И если мы упустим момент, не станем это свойство ребенка на своих уроках сохранять и поддерживать, то потом, позже, детям будет гораздо сложнее договориться друг с другом, а нам, взрослым, - сформировать у них это умение договариваться».

Я помню свое тогдашнее возражение: что вот мы, дескать, прошли через советскую школу, где в классе сорок человек в затылок друг другу сидят, - и ничего, вроде не уроды, договориться друг с другом можем. Лида: «Да, но мы играли! Отсиживали свои часы в школе и шли играть во двор. В игре мы учились говорить, договариваться, действовать. И поэтому были сохранны».

Тут Сережа вспомнил, как наблюдал за детьми в Нытве. Они швырялись шишками, дико носились и орали. А затеять игру - в голову не приходило. То ли игр не знают, то ли не могут договориться?

А к Ольге Петровне нынче пришли семилетки, которые здорово отличаются от предыдущих (3 года назад) тем, что совершенно не умеют играть. Она на уроке это обнаружила и поразилась.

Современные дети не умеют играть. Мы стали думать: а где им играть? Дворов фактически не стало: после всяких путчей и терактов родители боятся выпускать детей на улицу. Вот дети и сидят дома - с компьютером и телевизором договариваются. А в школе - по 6-7 уроков сидят, в затылок друг дружке смотрят, кое-как до звонка перебиваются-перемогаются.

Лида говорит: «Вы должны на своих уроках давать детям возможность нормальной жизни. Чтобы они могли двигаться, договариваться, предполагать и располагать, и по-своему понимать. Чтобы сохранить каждого ребенка как человека говорящего (другим людям), слушающего (других людей), действующего (вместе с другими)»...

Сейчас модно носиться с развитием, развивающим обучением, развивающими играми и так далее. «Развитие, - говорит Лида, - это когда детям якобы дается возможность предполагать, думать. В отличие от формирования, где никаких предположений, четкая инструкция, предписание, алгоритм.

Пример. Ученики все как один прикладывают к одному карандашу другой и выясняют, какой длиннее и на сколько. Это чистой воды формирование.

А вот учитель говорит: «Детки, посмотрите на диван. А теперь на подоконник. Как вы думаете: что длиннее?» Дети с недоумением переводят взгляд с одного предмета на другой и обратно: действительно, не придвигать же диван к подоконнику?.. Учитель (хитро): «А у меня веревочка есть!» Тут (по сценарию!) одного из детей осеняет, его догадку подхватывает другой. Они хватают веревочку и бегут к дивану.

И это развивающее обучение?! А как же остальные двадцать пять человек?! Ведь они только делают вид, что что-то поняли! На самом же деле тем, остальным, сейчас будет скормлен все тот же пресловутый алгоритм, а затем чин-чинарем сформировано действие по нему»...

Так как же все-таки и тем остальным двадцати пяти дать реальную возможность думать, предполагать, высказывать свои предположения, быть услышанными, ошибаться, действовать, узнавать, быть узнанными, удивляться, рисковать, проверять, снова предполагать?.. Одним словом, по-ни-мать. Другим словом - ЖИТЬ.

«Когда из старших классов я пришла работать в начальную школу, - рассказывает Лида, - я просто не знала, что с ними, с этими малышами, делать - как им жизнь-то на уроке устроить? Материал (В.Н.Протопопова и Е.Е.Шулешко) роскошный, а как его давать, чтобы дети в самом деле говорили (а не только отвечали урок), слушали (не только меня, а и друг дружку) и не боялись действовать на свой страх и риск?..