Гражданин Галактики (Сборник - журнальные иллюстрации)

— О, верю, верю. Помните ту сценку про бродягу? Сначала он хочет подоить корову — безуспешно. В конце концов, пытается лакать из кошачьей тарелки, но даже кошка прогоняет его.

Я кивнул.

— Я чуть с катушек не сошел, когда смотрел это. И смеялся и плакал одновременно.

— Так и было задумано.

Поколебавшись, я признался, что скетч «Бедный Вилли» был скопирован с выступления одного великого артиста прошлого столетия.

— Но вообще-то, я предпочитаю драматические роли.

— Такие, как эта?

— Ну, не обязательно. Для такой роли даже одного раза — больше чем достаточно. С меня хватит.

— Я думаю. Ладно, скажите Роджеру Клифтону… Впрочем, нет, не говорите ему ничего. Лоренцо, я думаю, будет лучше, если никто не узнает содержание нашего разговора. Если вы расскажете Клифтону, даже добавив, что я просил его ни о чем не беспокоиться, он все равно станет нервничать. А ему надо работать. Так что мы оставим все в тайне, идет?

— Как будет угодно Вашему Величеству.

— Не надо так, пожалуйста. Мы сохраним все в тайне потому, что это будет лучшим выходом. Жаль, что я не могу навестить Джозефа. Правда, я и не могу ничем ему помочь — если, конечно, он не верит, что прикосновение короля исцеляет больных. Так что будем молчать и сделаем вид, что я ничего не заметил.

— Да, Виллем.

— Думаю, теперь вам лучше уйти. Я и так держал вас слишком долго.

— Как вам угодно.

— Я прикажу Патилу проводить вас. Или вы сами найдете дорогу? Да, подождите секундочку, — он стал копаться на столе, бормоча себе под нос:

— Опять эта девчонка навела здесь свой порядок… А вот, нашел. — Виллем вытащил маленький блокнот. — Вероятно, у меня больше не будет случая увидеть вас. Так что не дадите ли вы мне автограф, прежде чем уйдете?

9

Я застал Роджа и Билла грызущими ногти в верхней жилой комнате Бонфорта. В ту же секунду, как я вошел, Корпсман ринулся в атаку:

— Какого черта! Где ты был?

— У императора, — ответил я холодно.

— Ты пробыл там раз в пять или шесть дольше, чем следовало.

Я не потрудился ответить. Со времени спора по поводу первой речи, мы сидели бок о бок и работали вместе, но это был настоящий брак по расчету, без капли любви. Мы сотрудничали, но топор войны зарыт не был, в любой момент он мог вонзиться мне между лопаток. Я не предпринимал никаких специальных усилий, чтобы расположить Билла к себе, и не видел никаких причин делать это — по-моему, родители зачали его в пьяном виде.

Я вовсе не считал, что являюсь полноправным членом команды, таким же, как и все остальные. Но только Корпсман позволял себе обращаться со мной, как со слугой, подающим шляпу и зонтик. Профессионала, нанятого для выполнения крайне сложной работы, не третируют, его уважают.

Проигнорировав Корпсмана, я спросил у Роджа:

— А где Пенни?

— У него. И Дак с доком тоже.

— Он здесь?

— Да. — Клифтон заколебался. — Мы положили его во второй спальне. Это единственное место, где ему будет обеспечен полный покой и надлежащий уход. Я думаю, вы не будете возражать.

— Конечно, нет.

— Это не причинит вам неудобств. Две спальни соединяются, как вы могли заметить, только через будуар. Мы заперли эту дверь. Она звуконепроницаема.

— Как он?

Клифтон нахмурился:

— Лучше, гораздо лучше — в целом. Большую часть времени он в сознании. — Родж ненадолго заколебался. — Если хотите, можете его навестить.

Я колебался гораздо дольше:

— Скоро ли, по мнению доктора, мистер Бонфорт сможет появиться на публике?

— Трудно сказать. Может быть, ждать придется еще долго.

— Как долго? Три-четыре дня? А если больше? Если мне еще не раз придется выйти в качестве мистера Бонфорта? Родж, не знаю, как лучше объяснить, но не думаю, что мне следует видеть его до того, как все будет кончено. Это может разрушить перевоплощение. И все ради того, чтобы просто прийти к нему и засвидетельствовать свое почтение.

В прошлом я совершил ужасную ошибку, явившись на похороны отца. И после, долгие годы, при мысли о нем я видел мертвеца в гробу. Очень медленно восстановился в памяти истинный образ того властного мужественного человека, который твердой рукой воспитывал меня и научил своему ремеслу. Мне стало страшно, что нечто подобное произойдет и с Бонфортом. Сейчас я перевоплотился в здорового, полного сил человека, такого, каким он представал на многочисленных записях, и очень боялся, что, увидев его больным, выйду из образа.

— Я не настаиваю, — ответил Клифтон. — Вам лучше знать. Можно не показывать вас больше публике, но нужно, чтобы вы оставались в форме и были готовы к работе, пока он не выздоровеет.

Шок от разоблачения слегка выбил меня из колеи, и я чуть было не ляпнул, что император сказал то же самое. Но эта мысль напомнила о неоконченном дела Я вынул исправленный список и протянул его Корпсману:

— Вот одобренный императором вариант для служб новостей, Билл. Там только одно изменение — Де ла Торре вместо Брауна.

— Что?

— Хесус Де ла Торре вместо Лотара Брауна. Так пожелал император.

Клифтон был изумлен, Корпсман — изумлен и взбешен.

— Какие изменения?! Он, черт побери, не имеет никакого права на это!