Грядущая буря

– Я знаю об этом с того дня, как покинул Эмондов Луг, – сказал ему Ранд. – Ты говорил об этом в бреду. Какое-то время я отказывался этому верить, но в конце концов меня убедили.

– Да, – согласился Тэм. – Понятно как. Я… – Он еще плотнее сцепил ладони. – Я никогда не хотел тебе лгать, сынок. Ох… наверное, мне не следует так тебя называть?

«Ты можешь называть меня сыном, – подумал Ранд. – Ведь ты – мой отец. Кто бы что ни говорил». Но он не сумел заставить себя произнести эти слова вслух.

У Дракона Возрожденного не может быть отца. Отец станет уязвимым местом, слабостью, которую можно обернуть против Ранда, и куда более действенно, чем привязанность к какой-нибудь женщине, например, Мин. Любовницы – это вполне понятно, и удивления они не вызывают. Но Дракон Возрожденный обязан быть воплощением мифов, существом почти столь же величественным, как и сам Узор. Ранду и так непросто добиваться от людей повиновения. А что будет, если станет известно, что он держит в своей свите отца? Если узнают, что Дракон Возрожденный ищет опору в простом пастухе?

Тихий голос у него в душе уже не шептал, а кричал.

– Ты правильно поступил, Тэм, – сумел выдавить Ранд. – Скрыв от меня правду, ты, наверное, сохранил мне жизнь. Если бы люди знали, что я – приемыш, найденный аж на Драконовой горе… Ну, скорее всего, поползли бы слухи. Вероятно, до меня бы еще в детстве добрались подосланные убийцы.

– Ох, – вздохнул Тэм. – Что ж, тогда я рад, что так сделал.

Ранд снова взял ключ доступа – ощущение статуэтки в руке его заметно успокаивало – и поднялся. Тэм поспешно последовал его примеру – чем дальше, тем больше он начинал вести себя будто очередной слуга или придворный льстец.

– Ты сослужил великую службу, Тэм ал’Тор, – произнес Ранд. – Защитив и вырастив меня, ты возвестил приход новой эпохи. Мир перед тобой в долгу. Я позабочусь, чтобы до конца своей жизни ты ни в чем не нуждался.

– Покорно благодарю, милорд, – ответил ему Тэм. – Но в этом нет необходимости. У меня есть все, что нужно.

Он что, ухмылку прячет? Возможно, речь и в самом деле вышла чересчур напыщенной. В комнате ощущалась духота, и Ранд, пройдя по дорогому ковру, снова распахнул ведущие на балкон двери. Солнце и в самом деле село, и на город опустилась темнота. Ранд шагнул на балкон в ночь и приблизился к перилам – на него повеяло свежим океанским бризом.

Тэм вышел на балкон за ним.

– Прости, твой меч я потерял. – Ранд обнаружил, что говорит это вслух. Глупо.

– Да ничего, – отмахнулся Тэм. – Даже не знаю, заслужил ли я его вообще.

– А ты в самом деле был мастером клинка?

Тэм кивнул:

– Наверное. Я убил человека, который точно был мастером клинка, и случилось это при свидетелях. И хоть это надо было сделать, за то, что совершил, я себя так и не простил.

– То, что необходимо сделать, часто оказывается тем, чего мы меньше всего хотим делать.

– Истинная правда, если я хоть что-то в ней смыслю. – Тэм тихо вздохнул и оперся на балконные перила. Во тьме внизу начали загораться окна. – Так странно. Мой мальчик – Дракон Возрожденный. Все эти сказания, легенды, что я слышал, пока странствовал по миру… и я стал их частью.

– А теперь представь, как я себя чувствую, – заметил Ранд.

Тэм тихо рассмеялся:

– Да. Да, уверен, ты-то уж точно понимаешь, о чем я говорю. Забавно, правда?

– Забавно? – Ранд покачал головой. – Нет. Совсем нет. Моя жизнь мне не принадлежит. Я – марионетка Узора и пророчеств и обречен плясать ради мира, прежде чем мои веревочки оборвут.

Тэм нахмурился:

– Но это не так, сынок. Э-э… милорд.

– Я не могу воспринимать это иначе.

Тэм скрестил руки на гладких перилах:

– Думаю, я могу понять. Помню, я и сам испытывал подобные чувства – в те дни, когда был солдатом. Ты ведь знаешь, что я сражался против Тира? Можно было бы ожидать, что во мне, когда я сюда пришел, пробудятся болезненные воспоминания. Но зачастую один враг похож на другого. И зла ни на кого я не держу.

Ранд поставил статуэтку на перила, хотя держал ее крепко. Он не стал опираться на ограждение – стоял, выпрямив спину.

– Солдату тоже не слишком-то приходится выбирать, как сложится его судьба, – промолвил Тэм, задумчиво постукивая пальцем по перилам. – Все решения принимают более важные люди. Такие, как… ну, полагаю, такие, как ты.

– Но за меня выбор делает сам Узор, – сказал Ранд. – У меня свободы еще меньше, чем у солдат. Ты мог сбежать, дезертировать. Или хотя бы уволиться под каким-то законным предлогом.

– А ты убежать не можешь? – спросил Тэм.

– Не думаю, что Узор меня отпустит, – ответил Ранд. – То, что я делаю, слишком важно. Он просто заставит меня вернуться. Так уже случалось много раз.

– А ты и вправду хотел убежать? – спросил Тэм.

Ранд не ответил.

– Я мог бы уйти, бросить все эти войны. Но в то же время и не мог. Иначе бы я предал того, кем я был. Думаю, и для тебя все так же. Для тебя важно, что ты можешь убежать, когда знаешь, что не станешь так делать?

– В конце концов мне суждено умереть, – сказал Ранд. – И выбора у меня нет.

Хмурясь, Тэм выпрямился. В тот же миг Ранд почувствовал себя так, словно ему снова двенадцать лет.