Грядущая буря

Прошлую ночь Ранд провел в одном из лагерей Лудильщиков и, сидя возле костра, слушал разговоры его обитателей. Лудильщики приняли и накормили его, ни разу не спросив, кто он такой. Глядя на пламя костра, пока тот не прогорел до углей, Ранд старательно прятал от гостеприимных хозяев свой знак Дракона на руке. Отпирающий ключ был поглубже засунут в карман куртки.

В самом Эбу Дар он раньше никогда не бывал; только раз ему случилось оказаться на холмах к северу от города, где он с Калландором сражался против шончан. На том месте его постигла неудача. И вот он вернулся в Алтару. Но зачем?

Утром, едва распахнулись городские ворота, Ранд вступил в Эбу Дар вместе с остальными путниками, которые пришли к городу еще с ночи. До рассвета им всем дали приют Лудильщики; по-видимому, съестными припасами для припозднившихся путников Туата’ан обеспечивали шончан. Лудильщики не только предоставляли кров и пищу странникам, но и много чего еще делали. Они чинили котлы, шили форменную одежду и выполняли целую кучу всякой другой работы. За это, впервые за свою долгую историю, Странствующий народ обрел защиту и покровительство властей предержащих.

Ранд немало времени провел среди Айил и успел немного заразиться от них пренебрежительным отношением к Лудильщикам. Однако этому налету презрения приходилось бороться с обретенным Рандом знанием того, что Туата’ан во многих отношениях следовали более истинным, исконным, традициям и обычаям Айил. Ранд был в состоянии припомнить, на что походила жизнь прежних Айил. В видениях Руидина он следовал Пути листа. К тому же он видел Эпоху легенд. Он прожил эти жизни – жизни других людей, – пускай и за несколько кратких мгновений.

Юноша шагал по многолюдным улицам города, через его влажную духоту, до сих пор так и не оправившись от шока. Минувшей ночью Ранд сменял у Лудильщика свой ладный черный кафтан на обыкновенный коричневый плащ, обтрепанный понизу и местами заштопанный. Одежка была не из тех, что обычно носят люди из Странствующего народа, просто плащ кто-то оставил Лудильщику зашить, да так за ним и не вернулся. В этом плаще Ранд был не так заметен, пусть даже и пришлось тащить отпирающий ключ в петле на поясе, а не упрятанным в глубоком кармане. Лудильщик вручил Ранду и дорожный посох, на который Ранд, слегка горбясь, опирался при ходьбе. Своим ростом он мог обратить на себя внимание, а Ранду хотелось оставаться для окружающих неприметным.

Он чуть не убил своего отца. Его не принуждали к этому ни Семираг, ни охваченный приступом безумия Льюс Тэрин. Его поступку не было никаких оправданий. Никакого прощения. Он, Ранд ал’Тор, пытался убить собственного отца. Он зачерпнул Единую Силу, создал плетения и едва не пустил их в ход.

Ярость схлынула, сменившись отвращением к себе. Он хотел стать твердым. Ему нужно было быть твердым. И вот куда завело его стремление к твердости. Свои злодеяния Льюс Тэрин мог оправдывать безумием. У Ранда такой возможности не было – от себя самого ни спрятаться, ни убежать.

Эбу Дар. Оживленный, разросшийся город, разделенный надвое широкой рекой. Ранд шел по западной его половине, через площади, окруженные красивыми статуями, по улицам с нескончаемыми рядами белых домов, по большей части в несколько этажей в высоту. Нередко ему встречались дерущиеся на кулаках или на ножах мужчины, и разнимать их никто и не думал. Даже женщины носили ножи – украшенные драгоценными камнями ножны, свисая с шеи, покоились в глубоких вырезах платьев с разноцветными нижними юбками.

Ранд же не обращал ни на кого внимания и размышлял о Лудильщиках. Здесь им ничего не угрожало, а в империи Ранда даже его собственный отец мог оказаться в опасности. Друзья Ранда боялись его – он видел испуг в глазах Найнив.

Местные жители не испытывали страха. Шагавшим через толпу шончанским офицерам в характерных шлемах, напоминавших головы насекомых, люди уступали дорогу лишь из почтения. Из услышанных краем уха разговоров горожан Ранд понял, что обыватели рады порядку и стабильности. Да они едва ли не превозносили шончан за то, что те их завоевали!

Ранд миновал переброшенный через канал небольшой мостик. По воде лениво проплывали маленькие лодки, лодочники громко приветствовали друг друга. Похоже, город застраивался беспорядочно, без всякой планировки: там, где Ранд ожидал увидеть жилые дома, обнаруживались лавки, причем с соседних прилавков могли торговать самым разным товаром. В большинстве же других городов лавки, где продавался схожий товар, обычно располагались вместе, рядом друг с другом, а не были разбросаны по разным кварталам. Оказавшись на другой стороне моста, Ранд прошел мимо высокого белого особняка, сразу за которым обнаружилась таверна.

На какой-то улице мужчина в ярком шелковом жилете случайно налетел на Ранда и потом долго рассыпался в извинениях, цветистых и чересчур вежливых. Ранд поспешил уйти прочь, пока мужчине не вздумалось затеять с ним дуэль.