Грядущая буря

Сила затопила Ранда, подобно вздымающимся волнам, что разливаются в новый океан. Он вернулся к жизни, возрадовавшись и упиваясь саидин, ничуть не тревожась о том, что вспыхнувшее сияние будет отовсюду прекрасно видно любому мужчине, способному направлять Силу. Ранд чувствовал себя преисполненным Силой, сиял ею, он был словно солнце над лежавшим внизу миром.

– ВСЕ ЭТО НЕ ВАЖНО!

Ранд прикрыл глаза, зачерпывая все больше и больше Силы; прежде такое чувство он испытывал всего лишь дважды. Один раз – когда очистил саидин. Второй раз – когда сотворил эту гору.

Затем он зачерпнул еще больше Силы.

Он знал, что такая мощь уничтожит его. Но перестал о чем бы то ни было тревожиться. Копившаяся годами ярость наконец-то вскипела в нем, взбурлила и, не сдерживаемая ничем, вырвалась на волю. Он широко раскинул руки, держа в правой ключ доступа. Льюс Тэрин был прав, когда убил себя и воздвиг Драконову гору. Однако он не стал заходить так далеко, как надо было.

Ранд помнил тот день. Дым, оглушительный грохот, острые, глубоко впившиеся шипы боли, когда ему, распростертому на полу полуразрушенного дворца, Исцеление вернуло ясность сознания. Но та боль не шла ни в какое сравнение с той мукой, какую он испытал, когда осознал содеянное. Как мучительно больно было видеть некогда прекрасные стены проломленными и разрушенными. Какая страшная мука – увидеть груды знакомых тел, которые валялись на полу, словно выброшенное тряпье.

Увидеть совсем рядом Илиену, чьи золотистые волосы беспорядочно разметались по земле.

Он чувствовал, как дворец содрогается от рыданий самой земли. Или то Драконова гора сотрясалась от неимоверного потока той мощи, которую он впустил в себя?

Он чувствовал, как пах воздух – кровью и сажей, смертью и болью. Или то был запах гибнущего мира, что раскинулся перед ним?

Налетающий ветер, кружась вокруг, принялся стегать его своими порывами, громадные облака над головой обвивались, обхватывая себя, точно древние левиафаны, плывущие в бессветных черных безднах.

Льюс Тэрин ошибся. Он умер, но оставил мир живым – раненым, ковыляющим дальше. Он позволил Колесу Времени продолжать свое вращение, проворачиваться, гнить и разрушаться, снова и снова возвращая самого Льюса Тэрина к жизни. Этого ему избежать не удалось. Не удалось – ибо для этого нужно положить конец всему.

– Почему? – прошептал Ранд кружащим вокруг него ветрам. Сила, вливавшаяся в него через отпирающий ключ, превосходила по мощи даже ту, которой он владел во время очищения саидин. Наверно, она была больше, чем та, какой когда-либо обладал хоть один человек. Этой мощи было достаточно, чтобы распустить, уничтожить самый Узор и принести в мир окончательный покой.

– Почему нам нужно снова так делать? – прошептал он. – Меня уже постигла неудача. Она погибла от моей руки. Почему заставляете меня переживать это снова?

Небо расколола молния, загрохотали раскаты грома. Ранд закрыл глаза; он стоял над обрывом, уходящим отвесно вниз на тысячи футов, очутившись в самом центре бушующей ледяной бури. Сквозь закрытые веки он ощущал ослепительное сияние отпирающего ключа. Рядом с Силой, что переполняла его и рвалась наружу, это свечение казалось мерцанием далекой звезды. Он был само солнце. Он был сам огонь. Он был сама жизнь и смерть.

Почему? Почему они должны повторять это снова и снова? Мир не мог дать ему никакого ответа.

Ранд вскинул руки; он – средоточие и источник силы и энергии. Воплощение смерти и разрушения. Он положит всему этому конец. Покончит со всем и наконец-то избавит людей от страданий, подарив им покой.

Остановит нескончаемую череду одних и тех же жизней, которые люди обречены проживать – вновь и вновь. Почему? Почему Создатель сделал с людьми такое? Почему?

«Почему мы живем снова?» – спросил вдруг Льюс Тэрин. Голос его звучал внятно и ясно.

«Да, – умоляюще промолвил Ранд. – Ответь. Почему?»

«Наверное… – на удивление четко и понятно произнес Льюс Тэрин без всякого намека на безумие. Он говорил негромко, с благоговением. – Почему? Неужели… Может, чтобы у нас был второй шанс».

Ранд застыл. Ветры били его и толкали, но сдвинуть его с места им было не дано. Сила внутри Ранда медлила – так чуть подрагивает топор палача над шеей преступника в ожидании последних слов приговора.

«Возможно, и не ты выбрал тот долг, что возложен на тебя, – прозвучал в голове Ранда голос Тэма. – Но почему ты исполняешь свой долг – решить это ты сам можешь».

«Почему, Ранд? Почему ты идешь на битву? Ради чего?»

«Почему?»

Все замерло. Несмотря на бурю, яростные порывы ветра, грохочущие раскаты грома. Все замерло.

«Почему? – с удивлением подумал Ранд. – Потому что каждый раз, как мы живем, мы вновь любим».

Вот и ответ. Все пронеслось перед его внутренним взором: прожитые жизни, совершенные ошибки – и любовь, меняющая все. Он мысленно видел весь мир, освещенный тем огнем, что сиял у него в руке. Он вспомнил жизни – сотни и тысячи жизней, бессчетное их число. Он вспомнил любовь и умиротворение, радость и надежду.

И в этот миг его вдруг ошеломила удивительная мысль. «Если я живу снова, тогда и она, наверное, тоже!»