Гроздья Рябины

Старую каргу Семеновну все-таки выпроводили на пенсию, а на ее место начальником бюро прислали Геннадия. Стеснительный мальчик-отличник с девичьими ресницами, он долго не мог привыкнуть к своему новому назначению. Старые работники добродушно посмеивались над его старательностью, а Дине понравилось в шутку вести в ним сложную, волнующую игру. Просить о помощи, томно смотреть на Гену, когда он проверял ее чертежи. Гена смущался, краснел, садился рядом, и они вдвоем, иногда случайно коснувшись плечами, приводили в порядок начатую работу.

Герман, конечно, замечал назойливые взгляды, откровенные намеки, пристальные заигрывания. Интересовали ли его эти женщины? Увы, ни одна из них не выдерживала сравнения с той, единственной. Он был идеалистом, его коробила даже мысль о случайных связях, по похоти, без любви. Он был рыцарем, паладином, посвятившим себя служению Прекрасной Даме, он был донкихотом, придумавшим для себя свою Дульсинею. Смешной, нелепый, наивный Рыцарь Печального Образа. Неисправимый романтик. А впрочем, зачем исправлять их, этих романтиков? Без них жизнь станет скучной, пресной, прагматичной.

Дина всегда была с ним. Вдруг в толпе он замечал знакомую фигуру, и сердце начинало бешено стучать, в походке впереди идущей женщины он узнавал её и, как безумный, срывался с места.

Весной, накануне Лериного десятилетия, случилась командировка в Москву, необязательная, формальная командировка, но он полетел. В переговорном пункте он заказал разговор с Южным Городом. Герман, конечно, не мог забыть этот телефонный номер бюро на заводе шахтной автоматике. Соединили быстро, почти сразу, и он попросил пригласить Дину.

– Да? – услышал он её голос, и пересохло в горле.

– Кто говорит? – тревожно спросила она.

– Я… когда-то я был твоим другом, – неуклюжие, нелепые слова.

– А, это ты… – узнала она.

– Я прилечу завтра. Я пытался забыть тебя, но у меня ничего не получилось. Я люблю тебя. Я очень сильно люблю тебя.

– Как знаешь… – помолчав, ответила она, и холодком дохнуло из телефонной трубки.

Пузатый АН-10, неторопливый и неуклюжий, как гоголевский казак Каленик, долго полз над стайками легких облаков, над сиреневыми полями и только к вечеру приземлился в Южном Городе.

Дина была одна в той самой, знакомой квартире на Вокзальной улице. Тот же большой стол со знакомой скатёркой и её глаза напротив, спокойно рассматривающие, изучающие Германа, приглушенный свет настольной лампы.

– А ты совсем не изменился, такой же… – она улыбнулась, не стала уточнять – кофе хочешь?

Изменилась она. Похудела. Стала другой, не его Диной, она словно прочертила невидимую линию, отделяющую ее от Германа.

– Как твоя дочь?

– Всё хорошо. Оканчивает четвертый класс, в июне ей исполняется десять, я ее оставил у бабушки. Совсем большая стала. Дина, я отбыл этот срок, и теперь я свободен. Четыре года я пытался тебя забыть, но всё напрасно. Я виноват перед тобою, прости, если можешь, но иначе я не мог.

– Ты опоздал. Я сначала ждала тебя. А потом устала ждать. Всё прошло, Герман. – Она помолчала, – …уже поздно, мне завтра на работу. Ты где остановился?

– В гостинице, здесь неподалеку, – соврал он.

– Ну, до свиданья. Нагнись-ка. – Она потянулась и коснулась губами его лба. Как поцелуй покойнику. Она искусно сыграла трогательную сценку прощания с любовью.

В гостинице нашлось место до утра, но Герман не смог уснуть. Ворочался с боку на бок, снова и снова перебирая каждое слово вечернего свидания, каждое ее движение. "Ты опоздал… Всё прошло…" Как это

могло пройти! А на рассвете он понял, что отныне прикован к этой женщине навечно, что без нее нет и не может быть жизни для него.

Он добьется Дины. Он завоюет ее снова, чего бы это ни стоило!

Герман знал, что в этом городе есть большой завод металлоконструкций, и утром поехал туда. “Да, нам нужны специалисты, – сказали ему в отделе кадров. – Охотно возьмем Вас конструктором. Заработок? У нас сдельщина, сколько заработаете, конструктора у нас хорошо получают. Квартира? Мы сами строим жилье, можете рассчитывать на два-три года”.

Искренно обрадовалась ему Света:

– Гера, где ты пропадал так долго? Нам без тебя было плохо! Ты переезжаешь в наш город? С дочкой? И уже нашел работу? Как здорово! У нас есть знакомая, она знает, кто и где сдает квартиры, мы обязательно подыщем тебе самую лучшую, только приезжай скорее.

Герман подал заявления на увольнение и на снятие с партийного учета. Он честно проработал на заводе шесть лет, переоснастил и расширил завод, по своей инициативе и по своим чертежам, своими силами построил новый цех и заводоуправление; подготовил замену себе – Валерий Пак, недавний молодой специалист, прошел школу мастера в сборочном цехе, потом Герман перевел его главным технологом, и теперь Валерий вполне готов к должности главного инженера. Герман вырос из детских штанишек небольшого завода, и теперь пускается в плавание – на крупный, современный высококвалифицированный завод, чтобы стать настоящим специалистом.