Группа поддержки для выживших девушек

– Я повторять не буду, – говорит Мэрилин и разворачивается, собираясь уходить. – Оставайтесь.

Охранники швыряют Хизер на диван и выходят за дверь, пока она все еще возится на диване и не успевает встать.

– Ты не можешь послать нас в нашу комнату, мамочка! – вопит Хизер и бежит к двери, которую захлопывают перед самым ее носом.

Дверь заперта. Хизер целых пять минут пустословит. Наконец дверь открывается, и внутрь входит целая толпа обслуживающего персонала, а три охранника тем временем блокируют дверь. Пришедшие расставляют тарелки на столе перед раздаточным окном: сандвичи с имбирным желе на безглютеновых бобах, рисовые шарики с грибами, овощные суши-роллы. Все, конечно, веганское. Хизер делает ядовитые личные замечания обо всех, кто раскладывает еду, и замолкает, только когда последний из официантов ставит в холодильник три бутылки шампанского.

– С наилучшими пожеланиями от хозяйки дома, – говорит он, получает в ответ облачко дыма, после чего комната пустеет, дверь запирается, а я набрасываюсь на еду. До первого куска во рту я даже не понимала, насколько проголодалась.

Хизер наполняет стакан шампанским и возвращается к тому, с чего начала: изводит меня потоком слов.

– Пока ты не появилась, тут у меня все шло хорошо, – говорит она. – Знаешь, что я тебе скажу? Ты задница, Линн. Я так всегда про тебя думала.

Я молчу, продолжаю есть. На тот случай, если придется бежать, мне нужны калории.

– Ты такая тихоня, и все думают, что ты сплошная печаль и дырка в голове, – говорит Хизер. – Но я думаю, о той херне, что происходит, ты знаешь гораздо больше, чем говоришь.

Мы с Хизер когда-то были близки. Но когда я поняла, какая она неуравновешенная, я стала от нее отдаляться. То, что случилось со всеми нами, дело дурное, но она единственная, кто чувствует потребность приукрашивать случившееся. С того времени, когда я начала отдаляться от нее, она сделала меня своей мишенью. Это не ее вина, все дело в наркотиках. И все же я начинаю нервничать – опасаюсь, как бы она не решила, что я знаю о происходящем больше, чем говорю. Потому что так оно и есть на самом деле.

Хотя Хизер и вызывает у меня отвращение, я остаюсь с ней. Кто-то мне сказал однажды, что, если ты не хочешь, чтобы тебя сожрал медведь, ты должен бежать чуточку быстрее, чем твой товарищ. Тот же самый принцип.

Спустя кучу оскорблений и две бутылки шампанского герметичность двери нарушается, в комнату влетает Мэрилин со стаканом холодной воды в руке, на ней невероятно огромный махровый халат, он навернут на нее, подоткнут, подпоясан, висит на ней крупными, свободными, пухлыми складками. За ней шествует горничная, которая несет Файна в его кастрюле.

– Это принадлежит кому-то из вас? – клацает зубами Мэрилин. – Охранники нашли его снаружи.

Я чуть ли не «ура» кричу, но все же сдерживаюсь, держу рот на замке, беру кастрюлю обеими руками.

– Спасибо, – бормочу я.

– Ты получила свои долбаные львиные деньги? – едва ворочая языком, произносит Хизер, указывая рукой со стаканом на Мэрилин.

Мэрилин вышибает стакан из руки Хизер, и тот летит, переворачиваясь в полете, в стену. Брызги шампанского попадают мне на лицо.

– Какого черта? – спрашивает Хизер. Она пытается встать, но слишком пьяна, и ее задница тянет ее назад на диван.

– Сейчас час ночи, и мой дом пуст. Вы знаете, какой благотворительный вечер заканчивается в такую рань? Тот, который провалился. Я потратила хренову тучу денег, но фандрайзинг не удался, потому что приблизительно через час, после того как она, – в этот момент она поворачивается ко мне, – перебралась через мой забор с пистолетом и ее дурацким растением, на моей подъездной появились папарацци.

– Я тебе говорила, что от нее одни неприятности, – говорит Хизер, запинаясь и показывая на меня дрожащим пальцем.

– Они хотят знать, почему две последние девушки прячутся в моем гостевом доме, – с гневом в голосе говорит Мэрилин. – Они знают имена вас обеих, поэтому я вас обеих считаю виноватыми.

– Откуда они узнали, что мы находимся здесь? – спрашиваю я.

– Они отследили вас, – говорит она. – Потому что вы безалаберные и непредусмотрительные.

Я не видела, чтобы кто-то следил за Скаем и мной, но, возможно, я не заметила? Может быть, кто-то из телевизионных автобусов заметил нас и проводил сюда? Я в последнее время много чего упускаю из виду. Чувствую себя старой, медленной и глупой.

– Это плохо, – говорю я. – В моей квартире убили репортера Рассела Торна. А потом они попытались застрелить и меня. А потом они ранили Джулию и сожгли диспансер Хизер. А теперь они знают, где мы находимся.

– Они, они, они, – говорит Мэрилин. – Ты опять перестала принимать таблетки?

– Я не принимаю никаких таблеток, – говорю я, выставляя вперед подбородок.

– Ну вот, теперь мы знаем твою проблему, – говорит Мэрилин.

– Кто-то пытается нас убить, – говорю я. – Именно это я и хотела сообщить, направляясь сюда. Можешь делать с этим что тебе угодно. А мне просто нужно безопасное место на одну ночь.