Груз

Немцам даже не обязательно было обводить «линией Гофмана» восточную границу Украины. Их логика была проста: Украина сама вышла из состава российского государства, поэтому нет речи о том, что Россия уступает ее Германии. Украинская народная республика, провозгласившая свою независимость 9 (22) января 1918 г., уже через 18 дней, а именно 27 января (9 февраля) заключила сепаратный мирный договор с Четверным союзом, опередив в этом ленинский РСФСР на три недели. Интересно, что карта территориальных уступок РСФСР по Брестскому договору не была общественным достоянием целых сто (!) лет, в связи с чем гуляли самые разные количественные оценки этих уступок: от, по советским оценкам, 4 % российской территории (без Финляндии, к моменту подписания Брестского мира уже вышедшей из состава России) до утверждения каких-то немецких историков, что «под немецким господством оказалась треть российской территории» (

Krumeich G. Die 101 wichtigsten Fragen: Der erste Weltkrieg. – München, 2015). Лишь в 2018 году историк Диана Зиберт (ФРГ) обнародовала фрагмент (!) карты, показывающий прохождение «линии Гофмана» на отрезке между Курляндией и Украиной, объяснила ошибки интерпретации текста договора в немецкой историографии и причины утаивания карты (http://elib.bsu.by/bitstre

am/123456789/201315/1/47-56.pdf).

РСФСР, к тому времени уже признавшая, без внешнего давления, независимость Финляндии, отказывалась в Европе по Брестскому договору, как подсчитала Д. Зиберт, от прав и претензий на 660 тыс. кв. верст территории (751 тыс. кв. км), считая с Украиной и Польшей. В Азии 17 тыс. кв. верст (19,3 тыс. кв. км, размер двух Кипров) она отчасти уступала, отчасти возвращала Османской империи.

«Украинский» Брестский договор предоставлял новорожденной УНР немецкую и австро-венгерскую военную помощь «в оттеснении советских сил» с ее (пока нечеткой) территории. Вскоре «помощники» заняли не только бесспорную Украину, но и части Области Войска Донского, Воронежской и Курской губерний, белорусское Полесье, всю Таврическую губернию (а это Крым с его периферией к северу от Перекопа) и даже Ростов с Таганрогом, установив повсеместный оккупационный режим. В конце апреля 1918 года командующий немецкими войсками на Украине, 70-летний генерал Эйхгорн расширил юрисдикцию немецких военно-полевых судов на граждан УНР.

Немцы мало уважали украинский суверенитет. Двадцать восьмого апреля 1918 г. в зал заседаний Центральной Рады вошли немецкие солдаты и, по словам свидетеля, «какой-то фельдфебель… на ломаном русском языке крикнул: „По распоряжению германского командования объявляю всех присутствующих арестованными. Руки вверх!“ Солдаты взяли ружья на прицел»

(А. А. Гольденвейзер. Из киевских воспоминаний // Архив русской революции. Т. 6. – Берлин, 1922; репринт: М., 1991). Был арестован глава правительства и министр иностранных дел УНР 33-летний Всеволод Голубович, обвиненный в похищении банкира Абрама Доброго с целью выкупа.

Выгодополучатели «украинского» Брестского мира, который они сами называли «хлебным миром», были удержаны с его помощью на краю могилы. Тем удивительнее, что в австро-немецком стане еще и прозвучали какие-то недовольные голоса. «Из Украины к нам прибыло 42 000 вагонов. Эту продукцию невозможно было получить откуда-то еще. Миллионы людей спаслись от голодной смерти. Пусть подумают об этом критикующие Брестский мир», – писал Оттокар Чернин, министр иностранных дел Австро-Венгрии.