Гусь

От здания вниз по кругу спускались двенадцать широких лестниц, каждая из которых носила своё название и состояла из 333 ступенек. Через каждые 111 ступенек лестницы переходили в небольшие площадки со скамейками для отдыха и полукруглыми прилавками с напитками и мороженым. Но не только музыкальные таланты блистали на вершине знаменитой горы. Считалось великим Достижением и честью получить право творить на пространствах между лестницами. Четыре раза в год известнейшие флористы и дизайнеры Аскерии боролись за возможность создавать здесь свои произведения искусства. Цветочные скульптуры и фонтаны летом сменялись ледовыми изваяниями и переливающимися огнями кружевными звездами, которые украшали заснеженные кусты остролиста зимой. Осенью и весной фейерверк красок также завораживал и притягивал любителей прекрасного. Гора Муза стала излюбленным местом встреч и фотосессий. Со временем построили скоростной лифт. Он за считанные минуты поднимал по несколько десятков человек наверх, доставляя посетителей сразу в холл концертного здания. Однако аскерийцы обожали свои лестницы и предпочитали не торопясь, прогуливаясь, подниматься наверх или, как они называли это, «лестничать на концерт». Во время подъема люди встречали знакомых и друзей. Утоляли жажду стаканчиком прохладительного напитка или согревались чашкой горячего аскерийского глинтвейна. Пространство вокруг лестниц наполнялось разнообразными оттенками человеческих голосов. Эмоции струились хвастовством и демонстрацией друг перед другом своих Достижений. Особо среди всех выделялась центральная Золотая лестница с ярко светящейся рубиновой полосой посередине. По ней поднимались самые успешные и рейтинговые аскерийцы.

Предприимчивые жёны специально выглядывали на соседних лестницах знакомые лица.

– Вот видишь! – говорила тощая блондинка сверкая глазами и показывая на идущих по Изумрудной лестнице соседей, – Ханусы живут лучше нас, а ты не верил. Я не говорю, что надо тянуться до самих Кинусов, но взять бредит и купить нормальную модель клаера мы обязаны! Мне уже стыдно летать на нашей развалюхе, – кривила она губы.

Муж обречённо кивал головой, тяжело вздыхая и поглядывая на лифт.

– Вот эти вообще, наверное, на санерах ездят, и ничего! – оправдывался он, указывая на людей в лифте.

– Не равняй себя с ними! Так и опуститься на дно не долго, стать полным неудачником. Оформим бредит? – блондинка с надеждой сверлила мужа хитрым взглядом.

Не сказать, что жители Аскерии боготворили музыку, но слушать её в большом зале, всем вместе, шумя, бурля, обмениваясь новостями, отвлекаясь на гаверофоны, сплетничая и обсуждая окружающих, стало делом важным и престижным.

36

Гус с Линдой припарковали клаер на стоянке рядом с Золотой лестницей. Сегодня она играла на сцене. Одетый по случаю праздника в новый чёрный костюм, Гус волновался, то и дело отряхиваясь и поправляя тесный галстук.

Линда давно уговаривала его пойти на концерт, но Гус каждый раз находил отговорки.

– Это настоящее событие! Гус, любимый, хочу видеть тебя в первом ряду! Играть для тебя – это несравненное удовольствие,– Линда прихорашивалась у зеркала, пряча непослушные локоны за ушко.

– Но ты можешь играть для меня и дома.

– О, это же совсем, совсем другое! Тысячи людей в зале, восторженные глаза, аплодисменты, цветы. И ты, ты! Такой близкий и любимый рядом!

– Хорошо! Если для тебя это так важно, я пойду на концерт!

– Ура! – Линда захлопала в ладоши и запрыгала по комнате, как маленькая девочка.

Выйдя из клаера, Линда прижалась к Гусу, брезгливо оглядываясь по сторонам. На ступеньках стояли и сидели бедно одетые аскерийцы, протягивая руки к проходящим.

– Будем подниматься или сразу на лифт? – спросил Гус.

– Как на лифт? – Линда побледнела. – Сесть туда – это значит признать, что мои дела идут плохо.

Линда и Гус начали пробираться сквозь толпу нищих. Их унылые лица и таблички с просьбами умоляли, пытаясь разжалобить жителей хотя бы на несколько гаверов.

– Эти отвратительные странные после пожара разбрелись по всей территории. Куда смотрят офицеры СЗА? В Аскерии никогда не попрошайничали. Всем и всегда гаверы давались согласно Достижениям! – зло бросила она.

– Линда, они такие же люди, как мы.

– Да нет же! Ты не понимаешь! Они не достойны находиться на этой лестнице. Здесь всегда обменивались своим успехом. А у них какие успехи?

– Жизнь без успеха – не жизнь? – Гус с удивлением посмотрел на Линду. – А кто определяет критерии успеха? Кто взял на себя право сортировать людей по лестницам, диктовать им, как жить?

– Система Достижений и есть свод правил жизни в Аскерии! – гордо отчеканила Линда. – Порядок и счастье покоятся на праве Достигать, стремиться к большему.

– Я не против Достижений. Но счастливы ли люди? Зачем бездушные системы за самих людей определяют их счастье?

– Идём! – Линда решительно потянула Гуса на лестницу. – Ты должен увидеть это вопиющее непотребство своими глазами. Может, тогда ты изменишь своё мнение.