Гусь

Голос Хвостатого удалялся, утопая в порывах ветра и звуке моторов клаеров. Гус перешёл на бег. Тёмные улочки сменяли друг друга. Он бежал один, бежал к площади в Золотом районе.

Выстрелы. Они заставили его остановиться, прислушаться. Один, второй, третий. Выстрелы. В Аскерии стреляли. Сердце сжалось. Он поднял глаза к небу. Рассвет нового дня пробивался сквозь уставшие сыпать снег тучи. Начинался новый день.

54

Будильник Жафа задребезжал командным голосом главреда. Вставать по будильнику для Жафа было всегда травмой. Сны, его сны прерывали! Это казалось недопустимым! Весь день после этого Жаф чувствовал себя разбитым, несчастным, неожиданно повергнутым в пучину несправедливсти.

В этот раз он видел во сне море. Оно плескалось, омывая его волосатые ноги. Он брёл по берегу, любуясь чайками. Почему-то они были жёлтыми, нагло кричали, опускались низко, заглядывая в глаза журналисту. Вдруг на небосклоне, на месте, где должно было быть солнце, появилось лицо главреда. Яркая картинка моря осыпалась как новогоднее конфетти. Жаф проснулся.

Что у нас сегодня? Мысли Жафа заметались. Необходимо срочно закончить и сдать статью про хлебный скандал. Разлепив сонные глаза, он потянулся и сел в кровати. Рыжая красавица сладко сопела, по-детски подложив ладошки под щёку.

Открыв стеклянную дверь балкона на кухне, он закурил сигарету. Рабочее утро встретило его особой звенящей тишиной. Жаф беспокойно оглянулся. С улицы не доносилось ни единого звука. Высунувшись наружу и почёсывая голую волосатую грудь, он зажмурился, снова открыл глаза.

За окном простиралась его улица, но отчего-то непривычная и чужая. Рекламные и новостные дисплеи чёрными засасывающими глазницами молча таращились по сторонам, сами удивляясь несвойственной им тишине. В это утро никто не призывал аскерийцев купить новый вид зубной пасты или тонкие, невидимые глазу, гигиенические прокладки самого нового поколения. Не бегали строчки рейтингов, побуждающие стремиться к покорению новых вершин Достижений. Не мелькало уже известное всему аскерийскому народу лицо Гуса. Никаких новостей, происшествий и трагичных случаев.

Взглянув на гаверофон, Жаф увидел ночное сообщение: «Гусь будет на площади Золотого района в 12.00. Мистер Гавер».

Крякнув от удивления, он начал водить пальцем по экрану. Никакой реакции. Гаверонет не открывается. Доступ к личным кабинетам и всей новостной паутине заблокирован. Рабочие данные по статьям также надёжно защищены, но сегодня даже от самого владельца. Что за чертовщина? Попытки позвонить главреду и другим знакомым наткнулись на глубокую тишину. Под ложечкой засосало. Информационный голод требовал своей утренней порции. Оставалась последняя надежда на гаверовизор. Привычным движением Жаф нажал на кнопку пульта. Гаверовизор засветился, вспыхнул синевой и зашипел от натуги и отсутствия сигнала. Беготня по кнопкам не принесла результата. Все каналы солидарно мычали или не подавали вообще никаких признаков жизни. Маленькие глазки Жафа с каждой минутой расширялись от удивления. Не сон ли это?

В комнате заверещала Рыжая.

– Жафчик, что-то случилось с моим гаверофоном!

Девушка выскочила из спальни, на ходу накидывая прозрачный пеньюар на стройное обнажённое тело.

Хоть это осталось прежним, с облегчением подумал Жаф, с наслаждением разглядывая длинные стройные ноги и выпирающие бугорки.

– Жаф, у меня сломался гаверофон! Мне срочно нужен новый! Он не реагирует. О, ужас! Я не смогу сегодня выставить в гаверонет свои новые селфи, – глаза девушки заблестели от подступающих слёз.

– Не волнуйся, милая! Наверное, перебои в сети. Скоро всё наладят, – попытался успокоить её Жаф.

Однако интуиция подсказывала ему, что этой ночью случилось что-то серьёзное. В Аскерии ещё ни разу не прекращалась подача сигналов. Нужно идти по следу. Отсутствие связи журналисту не помеха. У него есть глаза и уши. Самые талантливые глаза и уши Аскерии.

Рыжая ходила по комнате и заламывала руки. Надевая чистую голубую рубашку и натягивая джинсы, Жаф бросал на девушку короткие взгляды. Гримаса несчастья и искреннее глубокое расстройство так исказили лицо девушки, что падающие на него спутанные волосы превратили её в разъярённую ведьму. На этом фоне красивая фигура быстро меркла. Наревевшись, Рыжая присела на краешек дивана и, уставившись в одну точку, начала раскачиваться взад-вперёд, убаюкивая на руках гаверофон, ставший бесполезной штуковиной.

Жаф окликнул её.

– Дорогая, ты опоздаешь на работу, – повторил он.

Девушка молчала, не реагируя на слова, словно всё живое в ней ушло вместе с сигналом, оставив лишь пустую телесную оболочку.

Неужели последние четыре месяца он встречался с этой странной куклой. Нет уж, начинается самое интересное. Сейчас не время впадать в прострацию. Жизнь полна приключений. Найдя в шкафу фотоаппарат, он нацепил его на шею и выскочил в подъезд.