How Asia Found Herself

Результатом стало дальнейшее переплетение самоориентированных предприятий, поскольку копии журнала Курбана Али попали в такие места, как Афганистан, вероятно, благодаря целенаправленным усилиям японского посольства, открывшегося в Кабуле в 1934 году, в то время, когда афганские чиновники искали себе новых дипломатических союзников. Пока обе стороны искали точки соприкосновения через ислам, через год в официальном журнале "Кабол" появилась статья, посвященная изменению статуса ислама в Японии. Подробный обзор был посвящен деятельности Курбана 'Али, описанию его школы, типографии и журнала, а затем перешел к количеству мечетей, школ и религиозных ученых, которые свободно процветали в Японии и Маньчжурии. Это счастливое положение дел подкреплялось несколькими фотографиями, на которых Курбан Али запечатлен в компании японских чиновников, в том числе одной, на которой он декламирует им стихи из Корана. Источником этой информации были не японские тексты, а статьи в книге Курбана Али "Ени Япун Мухбири", которые афганские чиновники могли переводить благодаря своим более тесным связям с тюркской Средней Азией. (Многие афганцы сами были носителями тюркских языков). Японские чиновники прекрасно понимали это, что и побудило их спонсировать "Ени Япун Мухбири" в качестве лингвистического посредника для мусульман Азии, по крайней мере тех, кто был способен читать его статьи на упрощенном тюркском языке. Наняв для выпуска журнала такого носителя языка, как Курбан 'Али, он также преодолел двойную японскую трудность, связанную со знанием языка и пропагандистской легитимностью. И вот, когда афганцы стали читать о религии в Японии на страницах "Кабола", первого культурного журнала их страны, религия, о которой они читали, не была ни синто, ни буддизмом, а восточным отражением их собственной мусульманской веры.

Финансируя журнал Курбана Али, Япония смогла углубить свои связи с тюркоязычными мусульманскими общинами, проживавшими от Маньчжурии через внутренний Китай до Центральной Азии и Турции. Но эта широкая лингвистическая дуга все еще исключала многие другие мусульманские общины, включая индийские, которые составляли самое большое мусульманское население среди всех регионов планеты. И поэтому, хотя Фазли, безусловно, знал о журнале - он упоминает его в своей книге после того, как ему, предположительно, показали типографию, расположенную по соседству с мечетью, - он не смог его прочитать. И снова, особенно для одиноких людей, межазиатское взаимодействие было ограничено языковыми барьерами. Даже когда сам Курбан 'Али общался с японскими чиновниками, он писал им на русском языке, который служил лингва-франка между татарскими беженцами и их азиатскими соотечественниками.

Однако русский, татарский и урду были не единственными языками, с которыми велись переговоры в рамках японской политики в отношении мусульман, в которую был втянут Фазли. Был еще и арабский. В 1934 году издательство Курбана Али выпустило большое арабское издание Корана, которое было напечатано при финансовой поддержке японского правительства, а затем разослано в десятки мусульманских общин от Голландской Ост-Индии до Индии и Ближнего Востока. Но это оказалось проще, чем представить Коран читающей публике самой Японии. Ведь хотя в 1920-1930-х годах были сделаны три перевода Корана на японский язык, первый полный и прямой перевод с арабского появился только в 1950 году. Все ранние японские версии опирались на предыдущие переводы на европейские языки, не в последнюю очередь благодаря вкладу обращенного в христианство Такахаси Горо (1856-1935), который помог перевести Новый Завет на японский язык. Как и в районе Бенгальского залива, христианские миссионеры сыграли ведущую роль в интеграции Японии в морскую общественную сферу Азии. Действуя в Калькутте с начала 1800-х годов, Британское и иностранное библейское общество начало свою деятельность в Японии в 1875 году, опубликовав официальную "версию Мэйдзи" Нового Завета четыре года спустя в Токио. Как мы видели в предыдущей главе, бахаисты и мусульмане последовали за ними, хотя в случае с бахаистами они использовали эсперанто, чтобы обойти языковые трудности.