How Asia Found Herself

Однако эти межазиатские мусульманские связи также были сопряжены с полемическими издержками, которые в других странах несли связи с печатной публичной сферой. Как и в Египте, студенты в Индии переводили для "Юэхуа" статьи из процветающей периодической печати на урду. Хай Вэйлян, студент, прибывший в Калькутту с английским разговорником, сделал несколько переводов с урду, в том числе статью, описывающую идеи влиятельного индийского поэта-философа сэра Мухаммада Икбала, который служил мусульманским аналогом Тагора. Однако более широкое распространение в Индии получило миссионерство мусульманской секты Ахмадийя, которая к 1921 году имела там по крайней мере одного представителя, по имени Гулам Муджтаба. Вскоре Ахмадийя создала более официальный миссионерский форпост в Гонконге под руководством Юнуса Ахмада Мохидина, который в 1926 году опубликовал китайский перевод Корана, основанный на английской версии его коллеги, мусульманина-ахмадийца и уважаемого члена лондонского Либерального клуба Мухаммада 'Али (1874-1951). Следуя методам, перенятым у христианских миссионеров, Мохидин распространял различные другие публикации Ахмадийи, используя те же приемы раздачи бесплатных копий. Также стали появляться китайские переводы целых книг Ахмадийи, таких как "Мусульманский катехизис" Мухаммада Манзура Илахи (переводится как "Да вэнь"). Труды Ахмадийи также попали в китайские журналы, такие как "Юэхуа", "Чжэндао" ("Справедливость") и "Чжунго хуэйцзяо сюэхуй юэкан" ("Китайский мусульманин"), редакторы которого переводили статьи из "Исламского обозрения" Ахмадийи, издававшегося в Лондоне. К 1930-м годам, когда китайско-индийские связи все чаще проникали в Лондон, "Исламское обозрение", в свою очередь, стало включать статьи, присылаемые по почте из Китая.

Тем временем Ха Дечэн, влиятельный лидер шанхайских китайских мусульман, посетил Индию и был впечатлен усилиями ахмадийцев по продвижению ислама, не в последнюю очередь благодаря переводу Корана Мухаммадом 'Али. Эти усилия по самопроектированию были связаны в основном с лахорским отделением ахмадийцев, которые считали своего пенджабского основателя Мирзу Гулама Ахмада скорее "обновленцем", чем "пророком" или "мессией". Однако эта тонкость не всегда была очевидна. В арабском журнале "Аль-Манар", который читают китайские мусульманские реформаторы, передовой сирийский салафит Рашид Рида издал фетву, осуждающую перевод Корана Мухаммада 'Али на том ошибочном основании, что он был последователем мессианской кадийской ветви Ахмадийи.

Отправляя статью из Лакхнау в ведущий китайско-мусульманский журнал "Юэхуа" в 1932 году, Хай Вэйлян также участвовал в этих дебатах, предостерегая своих соотечественников от чтения работ "гетеродоксальных" ахмадийцев и призывая их сосредоточиться на изучении реформистских арабских текстов, печатавшихся в Каире. Критикуя последователей Мирзы Гулама Ахмада за подрыв мусульманского единства путем распространения сектантства, Хай также отсылал читателей к антиахмадийским статьям в ближневосточных журналах. Поскольку китайско-мусульманские реформаторы уже вели споры со своими традиционалистскими суфийскими единоверцами на родине, импорт споров об Ахмадийе привлек мусульманский Китай в полемическую общественную сферу. Это стало неожиданной ценой их открытия более широких и порой обескураживающих форм ислама в Азии.

Полемика вокруг перевода Корана Ахмадийи влилась в растущее число споров о том, как лучше перевести Священное Писание на китайский язык. Эти разногласия опирались на более чем столетний опыт миссионерских переводов Библии на китайский язык. Для мусульман Китая эти усилия христиан стали особенно актуальны в начале XX века, когда Китайская внутренняя миссия начала распространять христианские трактаты и Библию на арабском языке. После Всемирной миссионерской конференции 1910 года было основано несколько новых организаций, ориентированных на китайских мусульман, которые стали проникать вглубь страны из портов, где заключались договоры, используя расширяющуюся железнодорожную систему. Тексты, первоначально напечатанные для Ближнего Востока, теперь раздавались в городах внутренних районов Китая, указывая на все более широкий охват азиатской общественной сферы и роль христианских миссионеров в ней.

Как и в предыдущие годы в районе Бенгальского залива, китайско-мусульманские религиозные лидеры вступали в публичные дебаты с миссионерами, которые использовали методы проповеди на местных языках и печатания Священного Писания, впервые разработанные в Индии, что побудило китайских мусульман ответить на это контрдоказательствами из Корана.