И сгинет все в огне

Я слышу деревню раньше, чем вижу ее. Кампус Блэкуотера полон студентов, но там они ведут себя тихо: гул библиотеки, разговоры вполголоса. Деревня Смиренных, напротив, кишит звуками. Даже пока это лишь далекое скопление огней за деревьями, я слышу громкую суматоху рыночной площади, кричащие, спорящие и смеющиеся голоса, музыку, лай собак, носящихся детей. Это напоминает мне о доках Ларока, главной площади Хеллсума, о каждом городе, в котором я росла.

Деревня оказалась больше, чем я себе представляла: около четырех десятков маленьких домиков с прочными деревянными рамами и красными крышами, сгруппированные вокруг мощенной булыжником площади. Не знаю, чего я ожидала, возможно, чего-то более изысканного или волшебного, но это почти поражает своей привычностью: кирпичный колодец, окруженный ведрами, лошади, привязанные к столбам, неряшливые кошки, бродящие по крышам, и все это под мерцающим светом десятков установленных факелов. Так выглядит деревня Смиренных в любой точке Республики.

За исключением таверны. Она стоит в конце городской площади, двухэтажное здание размером с половину здешних домов, вместе взятых. Там, где все остальное в деревне сделано из спрессованного дерева, таверна построена из гладкого полированного кирпича с витиеватыми мраморными подоконниками и цветущим желтым плющом, изящно ползущим по стенам. Из ее широко распахнутых дверей доносится музыка. Гигантская размашистая вывеска именует ее «Босоногим лучником», с вырезанной на дереве гравюрой, изображающей энергичную фигуру с огромным луком в руках.

Смиренные повсюду, и они спешат к нам, когда мы приближаемся.

– Приветствую вас, милорды и леди! – провозглашает грузный мужчина с кустистой белой бородой, широко раскинув руки. – Добро пожаловать в деревню! Наслаждайтесь видами и музыкой! Угоститесь выпечкой в пекарне, возьмите новую одежду у портного или выпейте в «Босоногом лучнике». Все, чего хотите, все, чего желаете, только попросите!

Остальные смеются, но я борюсь с желанием съежиться. Я вижу это, даже если другие не замечают: то, как он выдавливает из себя улыбку, страх, танцующий в его глазах. Все Смиренные смотрят на нас точно так же, от пекаря, протягивающего пирожки у фургона, до двух детей, слоняющихся в тени. От этой шарады меня тошнит. Недостаточно того, что Волшебники имеют полную власть над этими людьми, того, что они живут ради службы, боясь наказания за малейшую ошибку. Нет, Волшебникам тоже нужна эта пантомима, эти неестественные улыбки, эта вынужденная дружба. Сильные мира сего не просто хотят, чтобы их боялись. Им нужно чувствовать себя любимыми.

Я была так поглощена учебой, что на мгновение забыла о своей миссии. Минута в этой деревне возвращает все это назад.

Мы направляемся прямо в таверну. Внутри она еще красивее, чем снаружи. Сверкающая люстра с по меньшей мере сотней призм вращается над головой, заливая всю комнату танцующим светом. Две широкие лестницы ведут на балкон второго этажа. Длинный, гладкий бар проходит вдоль задней части, за ним работают полдюжины барменов, а за ними – массивная стена из бутылок и бочек. По полу расставлены маленькие круглые столики, а вдоль стен тянутся широкие удобные диваны. На широкой центральной платформе оркестр исполняет веселую джигу: два танцующих скрипача, играя, кружат друг вокруг друга, в то время как пара женщин аккомпанирует им на флейтах.

Здесь по меньшей мере сотня человек, а может, и больше. Студенты из Блэкуотера толпятся за столами и толкаются за места у бара, а обслуга суетится с подносами, на которых стоят чашки и бокалы. Я замечаю несколько знакомых лиц: Зигмунд соревнуется в армрестлинге с той девушкой из Зартана из моего класса по высечению глифов, а Дин Вейл потягивает пиво у бара. Мариус тоже здесь, сидит на диване, обняв Викторию Абердин, чья голова лежит у него на плече. Полагаю, они пара. Сын Грандмастера и племянница директора. Похоже, это сулит проблемы.

Единственный человек, которого я здесь не вижу, – это Марлена, хотя там полно Смиренных слуг. Может быть, оно и к лучшему. Так нам не придется притворяться, что мы втайне не изучаем украденные глифы каждую ночь.

– Пойдем! – кричит Фил, и ей приходится это делать, потому что в комнате невыносимо громко. – Вон там есть диванчик!

Мы, потеснившись, набиваемся на диван и делаем заказы у веселого Смиренного официанта. Десмонд берет немного пива, Тиш – стакан воды. У меня едва хватает времени подумать, чего я хочу, поэтому я просто беру тот же малиновый херес, который заказывает себе Фил. Через несколько мгновений официант возвращается, ставя перед нами напитки. Таверна явно не жалеет средств. Пиво Десмонда в резной металлической кружке, у нас с Фил красивые медные бокалы, и даже у Тиш богато украшенная хрустальная чашка для воды.

Десмонд приподнимает бровь в их сторону.

– Просто вода? Ты не пьешь? Это что-то вроде обычая Кидрали?

– Нет. Это мой обычай. – Тиш пожимает плечами. – Мне не нравится вкус.

– Ну а мне нравится! – Фил высоко поднимает чашку. – За нашу первую неделю в Блэкуотере! Мы сделали это!