Я садовником родился

Когда открылась дверь, Леонидов завилял хвостом:

– Сашенька, ты сердишься? – Он попытался поймать взгляд жены.

– Совести у тебя нет, это я давно уже поняла. Что ж, проходите.

– Нам бы покушать, – робко вякнул Алексей.

– Где гуляли, там и ели бы.

– Ну, зачем ты так? – укоризненно сказала Анечка Барышева. – Они не гуляли, они работали. Конечно, накормим.

Пока женщины накрывали на стол, Алексей развалился на диване и взял в руки пульт. Нажимая на кнопки и переключая с канала на канал, задумчиво протянул:

– А вдруг и в самом деле маньяк?

– Да ну тебя, – отмахнулся Серега. – Все дело в деньгах.

– А если не в деньгах? За Сашу волнуюсь.

– Ведь ты сам сказал, что он не просто так убивает. По системе.

– Вот именно. А как понять эту систему? Как? С одной стороны, у маньяков нет логики. Они ж ненормальные! А с другой – железная. Они же не кого попало убивают. По системе. В нашем случае есть цепь. Одинаковые пакеты – цветочные имена – духи – характерные раны на лице и шее. Но! – он поднял вверх указательный палец. – В каждом убийстве присутствует элемент неожиданности. Одна разута. Другая Вика. И в то же время прослеживается связь. Но как вычислить следующую жертву? И будет ли она?

– Типун тебе на язык! – замахал руками Серега. – Никаких жертв больше не надо!

– С одной стороны, Марго и Лилия работали вместе, – продолжал Алексей. – А с другой: Вика-то с ними не торговала! Значит, убивают не по профессиональному признаку. Но! Все три жили в нашем доме! Выходит, надо проверить список жильцов? Вдруг какая-нибудь Гортензия?

– Розалия Марковна, – подсказал Серега.

– А что? И так может быть. Черт! А ведь это интересно!

– Вот теперь, Леша, я тебя узнаю, – усмехнулся Барышев. – Глаза горят, мозги шевелятся. А то совсем зарвался. Процветаешь, машину новую купил, денег много зарабатываешь. Тебе бы позавидовать, да что-то не хочется.

– Потому что я дурак. Я думал, что могу победить систему. Понимаешь ты, Серега? Сис-те-му. А ее победить нельзя. С такими, как я, она разделывается на раз-два. Ну, верит человек в идеалы. Хочет по-честному, по правилам. Ну, давай, рули. Попробовал… Прошло время, и я уже не хочу проблем. Не хочу делать то, что мне не выгодно. Поезд встал на рельсы и пусть себе катится. Какой смысл строить новую железную дорогу, коли и старая хороша? Прокладывать рельсы, таскать шпалы. Надорваться ж можно. Герои приходят и уходят, а работа остается. Есть они, нет ли, она всегда есть. И всегда как-то делается. Не факт, что при плохом руководителе плохо, а при хорошем хорошо. Скорее наоборот. Посредственность приносит делу больше пользы, чем воитель с ветряными мельницами. Вот и получается, что я лишний. Приехали!

– Ладно, перестань. Все нормально.

– Да давно уже ничего не нормально! Давно уже я лечу по жизни, словно стальная пуля. Ничего не слышу, ничего не вижу, только цель: прийти вечером домой, свалиться с ног от усталости, мгновенно уснуть, а утром лететь дальше все к той же цели. Чтобы никогда в нее не попасть. А жить когда? Я последнее время часто задаю себе этот вопрос: когда жить?! И самое главное: мне все это больше не интересно. А вот маньяк – интересен!

Александра заглянула к ним в комнату:

– Леша, чего ты так раскричался? Идите за стол.

– Ладно, закончили с этим, – махнул рукой Леонидов. – У тебя, Серега, в любом случае больше проблем, чем у меня.

– Ну, если ты это понимаешь, значит, молодец! А то расфилософствовался! Это означает лишь одно: у тебя все в порядке. Если человек философствует, значит, он сыт. И в завтрашнем дне уверен. А когда у тебя квартиры нет и не светит, тут не до философии. Извини, конечно…

– Да чего там! Ты прав. Все у меня есть, потому я могу себе позволить брюзжать. Значит, надо у меня что-то отобрать. А лучше не дожидаться. Судьбу не обманешь. Лучше уж отдать самому, добровольно, чем получить удар в спину. Отберут ведь то, что сам ты не отдал бы ни при каких условиях. Такова жизнь.

… За полночь Алексей пошел провожать гостей. Очередная оттепель принесла с собой влажный ветер и неприятную сырость. По ночам подмораживало, и улицы превращались в каток. Он поскользнулся и оперся рукой о машину:

– О, черт!

И вдруг услышал возмущенный Серегин голос:

– Твою мать! Он что… Да я его…

Анечка заткнула уши. Алексей догадался, что вор не испугался полицейской фуражки, лежащей на виду. Вскрыл Серегину машину и вытащил магнитолу. Причем, стоимость его не смутила. Магнитола-то копеечная! Разумнее было выбрать машину побогаче и владельца не «мента».

– Говорил же я тебе! – сказал он. – Предупреждал!

– Нет, ты глянь! Я ж сам это дело расследую! Об ограбленных машинах! Он что, издевается?!!

– Вот и возьми сам у себя показания. «Не заметили ли вы во дворе подозрительного мужчину, гражданин Барышев? И почему не поставили на личный автомобиль сигнализацию?» «Я даже не думал, что это может случиться со мной!» Как лох. Вот они, ботиночки! Их злостное влияние на владельца.

– Я тебя, кажется, предупреждал… – сжал кулаки Серега.

– Давай! Вали с больной головы на здоровую!

– Сережа! – вцепилась в гиганта жена.